Фантазии на тему

Ветер на крыше двенадцатиэтажки был упругим и холодным, гулял в подшипниках антенн и свистел в натянутых тросах, которыми Руслан орудовал с привычной ловкостью. В двадцать семь лет его рабочим кабинетом был весь город, видимый с высоты птичьего полета. Промышленный альпинист — звучало солидно, а на деле означало вечную войну с грязью, пылью и ветром. Сегодня, однако, работа была необычной: рядом, чуть ежась от холода, стоял щеголеватый мужчина в дорогом пальто. На руке его поблескивали часы, стоившие, наверное, пятнадцать зарплат Руслана...

Ларка себя почти ненавидела. Ненавидела не той острой, жгучей ненавистью, что толкает на поступки, а тупой, ноющей, как зуб под плохой пломбой. Она стояла сейчас, в свои двадцать лет, на перепутье, как в сказке про Илью Муромца, только камня с тремя дорогами не было. Была ее замерзшая комната в общаге, запах чужого борща из коридора и два звонка на старенькой, вечно глючащей «Нокии». Один – от Вадима. С четвертого этажа. «Заеду в семь. Будь готова. Поедем в ресторан». Коротко, властно, как гвоздь вбил...

От тетки из глуши из Саратова Ольга Владимировна Рушинская сидела за кухонным столом и смотрела на экран ноутбука с таким видом, словно он только что предложил ей руку и сердце. Впрочем, предложение было даже лучше. Письмо от начальства столичного офиса. Перевод в Москву. Повышение до главбуха департамента, если опустить заумные офисные формулировки. Зарплата, от которой она аж подпрыгнула: в Саратове про такую не смела даже думать. — Ну что, Ольга Владимировна, — мысленно прошептала она сама себе,...

Станислав, или просто Стас, как звали его многочисленные и быстро сменяющиеся пассии, привез свою очередную «победу», Алину, в один из самых дорогих отелей Антальи. Он не поскупился. Начало октября, бархатный сезон. Трансфер от отеля из аэропорта, вилла с приватным бассейном, бар, где шампанское по утрам было такой же нормой, как зубная паста. Стасу было сорок два, он крепко стоял на ногах – строительный бизнес, несколько удачных «айти»-стартапов – и давно смотрел на женщин как на часть антуража...

Макароны и тишина – Опять макароны? – бросает он, не поднимая глаз от телефона. Слова падают между нами, как крошки со стола. Я молчу. Потому что да, опять. Макароны. С курицей. Пятнадцать лет подряд я кормлю одного и того же человека, и всё реже понимаю, зачем. Он жует, не глядя. Пролистывает ленту, хмурится, потом усмехается — наверное, кто-то в чате что-то остроумное написал. А я смотрю на его руки — сильные, ухоженные, с часами, которые я же ему и подарила. Когда-то. На годовщину. Когда ещё верила, что символика важна, что вещи могут хранить чувства...