Никита Соколов

– Совсем вы в этих делах неопытные, как я погляжу. Судебный аппарат – это такая хитрая машина, в которую, ничего не вкладывая, можно еще и прибыток в казну получить. – Это как это, как это... – заволновался Чебурашка. – Да вот так это,– засмеялся Илья, глядя на ерзающего от нетерпения домового.– Есть такое понятие в суде: истец и ответчик. Хочет, например, истец, чтобы дело в его пользу суд решил, он судье денежку несет. – А если и ответчик тоже принесет? – заинтересовалась Центральная. – Так это ж еще лучше,– сообразила Правая,– у нас тогда вдвое больше денежек будет. – А кто больше денежек даст, тот и процесс выиграл,– закончила общую мысль Левая...

– С одной стороны, он нас действительно кормил и поил.– Центральная посмотрела на ведра с «нектаром».– Ну, правда, не так, как здесь, но поил. А с другой стороны, денежку нам не платил, исплу... экспла... исплуатировал нас, зараза, нещадно и даже некачественную пищу подсовывал. Поэтому, учитывая мнения сторон,– Центральная повернулась направо, затем налево,– разбираться с паханом будем не по полной программе, а частично. По облегченному, так сказать, варианту. Голову отрывать не будем, а глотку перервем. Остальное братва доделает. Согласны? Правая и Левая были согласны, Илья же просто пришел в восхищение: – Горыныч...

– А теперь то же самое, но поподробней,– скомандовал Илья. Перебивая друг друга, воинство Ильи поведало о событиях этой бурной ночи. – Теперь дело за тобой, папа! – кивая на Саламандру, сказал воевода.– Твое слово последнее. – Я редко иду против мнения коллектива. Принимаем! – Ура!!! – Команда дружно приветствовала решение «папы».– Братину сюда! «Опять,– мысленно простонал Илья,– это никогда не кончится». Братиной на этот раз служила большая глиняная ваза, покрытая глазурью и затейливой росписью по краям. На этот раз увильнуть было невозможно. «Была не была»,– подумал капитан и строго сказал: – Пью чисто символически, в грядущей битве с паханом требуется ясная голова...

Поднятый ими гвалт достиг слуха Ильи. Он сладко потянулся. Общая побудка состоялась. Суматоха во дворе заставила капитана открыть глаза и схватиться за крест. Это уже стало входить в привычку. Крест был холодный. С наслаждением потянувшись, он не торопясь скинул ноги с лавки. Утро встретило Илью широкой улыбкой побратима. Иван нежно обнимал стройную девицу, утонувшую в его объятиях. Лицо красавица прятала на груди гиганта, о чем капитан искренне пожалел. Фигурка была настолько стройной и соблазнительной, что личико просто обязано было соответствовать всему остальному. – А это, я так понимаю, и есть Кощей,– пробормотал Илья, разглядывая маленькую согбенную фигурку у подножия трона...

– Плевать я хотел на твоего Горыныча! – разошелся тут седой матерый волк.– Кузню мою спалили, злыдни.– И Вакула решительно сунул морду в ворота. Огнемет Саламандры выдал такую гигантскую струю пламени – похоже, без «эликсира» здесь не обошлось. Ворошилов перевернулся бы в гробу, узнай он о точности снайпера, претендующего на высокое звание стрелка, носящего его имя. Струя, благополучно миновав створ ворот, подпалила одинокую березку, сиротливо стоящую метрах в ста от посада. Если бы не выстрел часового, она еще долго могла бы служить иллюстрацией к народной песенке «...во поле кудрявая стояла»...

– Ой, господи! Страсти-то какия!!! – Рысь с круглыми от ужаса глазами мелко крестилась лапой, испуганно глядя на Василису. – Да не тяни ты душу, мамка! Что случилось? – Ужасти! Все как есть мертвые, вповалку лежат. И Чебурашка, и Никита Авдеевич, Ивана только не видно... – Из глаз рыси брызнули слезы.– И дракон Кощеев не шевелится. Одолели наши богатыри супостата, а сами... – Тут рысь зарыдала в голос. – Все пропало,– прошептала медведица.– Ванечка... милый... – И рыдания рыси перекрыл рев медведицы. Рев смертельно раненного зверя. – Хотели мы защитников наших сюда принесть, поплакать над телами...

– Ну как? – гордо спросила Центральная. – Здорово! – оценил ее искусство воевода, только вот папа здесь какой- то... не такой. – Верно,– согласилась Центральная. Расписная рубаха Ивана позеленела и покрылась темными пятнышками. – Так пойдет? – Что надо! – удовлетворенно кукарекнул петух. У Правой и Левой дела шли гораздо хуже. Они гоняли своих Кощеев по полотнам, не зная, куда их пристроить. Центральная пришла им на помощь. – Закапывай! – скомандовала она. Кощей, пытавшийся спрятаться за грудой черепов вместе с конем, нелепо взмахнул руками и провалился вниз. – Это другое дело,– удовлетворенно крякнула Левая...

К счастью, «эликсир» «папы» вернул ей способность говорить. Это преисполнило сердце маленькой ящерки великой благодарностью, о чем она и сообщила своим новым друзьям. – У меня глаз наметанный,– довольно сказал Никита Авдеевич.– Берем ее в команду. – Берем,– согласились головы,– папа, правда, ей и сам какое-нибудь испытание назначить может. – Выдержит,– уверенно заявил петух. – Лично перед папой ходатайствовать буду,– пообещал Чебурашка. Из мешка вытряхнули картины и занялись изучением трофеев. – Вы думаете, ему это понравится? – засомневался воевода, рассматривая полотна Кощея. – Нет,– уверенно сказал домовой...

– В том, что у нас и у вас под носом какая-то третья сила возникла. Гребет все под себя. И ваших и наших. Командует парадом какой-то папа. Чуешь, чем дело пахнет? – Наших там нет,– ледяным тоном отчеканила трубка. – Обращенные есть. – Это да... Слушай, Лучезарный, что ты от нас хочешь? Чтобы мы поломали графики работ, утвержденные на много тысячелетий вперед, бросили все и очертя голову кинулись в тридевятое? – От вашей конторы я уже давно ничего не жду. Вы всегда были бюрократами. Здесь я и сам разберусь. Тем более что у меня тут есть и личный интерес. Мерси за информацию. – Удачи тебе, Лучезарный...

– Дедукция. Мы уже давно по старинке не работаем. Все передовое – в ад.– Люцифер пополз вдоль цепочки следов. Заинтересовавшийся Кощей вытащил из груды битого стекла выпуклое донышко бутылки и пополз следом. Дедуктивный метод привел их к трону. – Ага! – торжествующе воскликнул Люцифер.– Науку не обманешь. На сиденье лежал лист пергамента с торчащей из него стрелой. – «Папа»,– прочитал Люцифер. Кощей, разгневанный тем обстоятельством, что какой-то неведомый «папа» свободно разгуливает по его личным апартаментам, рванул стрелу на себя. Стрела упруго завибрировала, но из сиденья вылезать не захотела...

– Всех в котел! И чтоб огонь поддерживали грешники, которые раньше в этом котле варились. – Шеф, не надо! – заверещала трубка.– Случай действительно уникальный! Мы уже во всем разобрались. У Кощея душа и есть, и в то же время нет. – Это как? – опешил Люцифер. – Душа у Кощея есть, но при нем ее нет. – Что значит, при нем нет? Где она? – Отдельно где-то хранится. Предположительно там же, где и его смерть. – Вот это номер! – громко ахнул экс-ангел. – Ой,– тихо охнул Кощей, схватился за живот и начал медленно оседать. Заметно повеселевший Люцифер небрежно откинул в сторону мобильник, мгновенно растворившийся в воздухе, и подхватил тщедушное бессмертное тело...