Владимир Носырев

В личных письмах Галиани откровенно объясняет причину своего позднего консерватизма, приверженности статус-кво, циничности, макиавеллизма и нападок на любые попытки сторонников свободы и рынка изменить устоявшееся положение дел. Отрицая необходимость заботиться о чьем-либо благе, кроме своего собственного, он пишет: «К черту ближнего своего!» и «Все беспорядки и весь вздор происходят из-за того, что каждый думает о своем ближнем, а о себе — никто». Существующее французское правительство, дескать, вполне его устраивало, так было выгодно; ему особенно не хотелось терять 15 000 ливров годового дохода...

Где же случился этот всечеловеческий съезд, и где были заключены соответствующие соглашения? В каком веке? В каком месте? Что это были за депутаты, с чьей помощью испанцы и китайцы, готы и африканцы заключили соглашение настолько прочное, что в течение многих прошедших веков решение никогда не менялось? Галиани подчеркивает, что для того чтобы пройти рыночный отбор, металл должен пользоваться всеобщим спросом, а для этого он должен быть ценим за его неденежные свойства, такие как легкость транспортировки, долговечность, однородность, простота распознавания, сложность подделки. Понимая предмет лучше,...

Добавляет он, люди, принимающие подобные определения, «мало понимают в человеческой деятельности». Он повторяет, что ценность не является объективной характеристикой и не внутренне присуща благам, а представляет собой«отношение благ к нашим нуждам». Но тогда «блага эквивалентны, когда они обеспечивают одинаковое удобство тому человеку, в отношении которого они считаются эквивалентными». Еще одним прообразом австрийского подхода были содержащиеся в работах Галиани наброски теории распределения, которая осталась неразработанной еще полтора века, пока Бём-Баверк, скорее всего независимо, не пришел к аналогичному, но гораздо более полному анализу...

Даванцати утверждает, что одно яйцо по цене полграна золота могло бы спасти графа Уголино от смерти на его десятый день в темнице, и следовательно, ценнее всего золота мира. Но он предосадно путает цену, уплаченную тем, кому не грозит опасность умереть от голода, с нуждами графа Уголино. Откуда Даванцати известно, что граф не заплатил бы и 1000 гран золота за одно яйцо? У Даванцати тут явная ошибка, пусть и неосознанная, но его дальнейшие комментарии показывают, что он способен мыслить лучше. Он говорит: что за дрянь эти крысы. Однако при осаде Касилино за крысу давали до 200 гульденов — и это недорого, так как продавец умирал от голода, а покупатель спасал себе жизнь...

Мальтус высоко ценил взгляды Тюрго на феномен ценности; однако если искать кого-нибудь в Англии, на кого Тюрго действительно оказал глубокое влияние, то таковым был великий поборник субъективной теории ценности Сэмюэл Бэйли. Но хотя это влияние неоспоримо, Бэйли ни разу не упомянул имени Тюрго в своих работах, так что для британской субъективистской традиции его роль осталась неизвестной. Только лишь Жан-Батист Сэй, француз, считавший себя последователем Смита, может считаться экономистом, испытавшим наибольшее влияние теорий Тюрго, особенно в области теории ценности, основанной на субъективной полезности, и, до некоторой степени, теории капитала и процента...

Одним из ярких примеров исторической несправедливости является отношение к великолепной теории капитала и процента Тюрго со стороны великого основателя теории капитала и процента австрийской школы, Ойгена фон Бём-Баверка. В 1880 г. Бём-Баверк приступил к разработке собственной теории капитала и процента, начав с изучения и опровержения в первом томе его «Капитала и процента» всех существовавших ранее конкурирующих теорий. К сожалению, вместо того чтобы признать Тюрго первопроходцем-предшественником, Бём-Баверк бесцеремонно отверг француза как одного из наивных физиократов, сторонника теории производительности (или «принесения плодов») земли...

Несмотря на то что Тюрго не уделил много внимания денежной теории как таковой, он и там отметился важным вкладом. Кроме использования юмовской модели в собственном анализе процента, Тюрго настойчиво боролся с преобладавшим в то время представлением о деньгах, как о чисто конвенциональном знаке. Критикуя статью Жан-Жозефа Граслана, занявшую второе место в упомянутом выше конкурсе эссе, Тюрго заявил, что его утверждение «деньги являются всего лишь конвенциональным знаком богатства» полностью ошибочно. Напротив, «отнюдь не из-за общественной договоренности деньги обмениваются на любые другие ценности:...

Вероятно заимствуя похожий пример Юма, Тюрго задается вопросом: что случится, если количество серебряной монеты в стране внезапно удвоится, при том что это увеличение будет магическим образом пропорционально распределено между всеми людьми. Конкретно, он предлагает представить, что в стране есть 1 млн унций серебряных денег и что «тем или иным способом в страну попадает второй миллион унций и распределяется по кошелькам в том же соотношении, что и первый миллион, так что имевший две унции теперь имеет четыре». Затем Тюрго объясняет, что цены вырастут, возможно удвоятся, и ценность денег, выраженная в товарах, упадет...

Самый важный вопрос, поставленный Тюрго в «Статье», касается главной загадки процента: почему заемщики для получения денег согласны платить премию сверх основной суммы долга? Противники процентных ссуд утверждают, что кредитор, требуя возврата большей, по сравнению с одолженной, суммы, получает прибавку, которая каким-то образом глубоко порочна. Но отсюда и следует этот важнейший вопрос: «Да, возвращая основную сумму, должник возвращает в точности тот же вес денежного металла, который кредитор дал ему». Но почему, спрашивает Тюрго, именно вес должен быть главным предметом рассмотрения, а не «та...

На рынке эти две величины должны иметь тенденцию к равенству, так как собственники капитала будут стараться балансировать прибыль, ожидаемую при разных направлениях его применения, будь то денежные ссуды или прямые инвестиции в производство. Кредитор продает возможность использовать свои деньги прямо сейчас, а заемщик покупает эту возможность, и «цена» этой покупки — т.е. процент по ссуде — будет определяться тем же, чем и цена любого другого блага: изменениями рыночного спроса и предложения. Повышение спроса на кредиты («много заемщиков») повысит ставку процента; увеличение предложения кредитов («много кредиторов») снизит ее...