null

Краешком глаза Пашка увидел, как трое вскарабкались на крышу, прячась за карнизы. Откуда взялись эти трое здесь, на господской стороне, никто не знал, но это были друзья, и они пришли на помощь тому, кто был в опасности. Люди, к которым раньше Пашка испытывал безмерную привязанность, теперь были на его стороне. Услышав, что одна стрела впилась в крышу и с неотвратимостью пущенного арбалета трещит над головой второй, Пашка успокоился. Случилось неизбежное, в этом случае стрела не достанется ему. Вместо того чтобы отойти в сторону, он, наоборот, влез на самую крышу, где среди камней и мусора мелькали какие-то человеческие тени...

Отлежался Ванька и решил идти на юг к своим друзьям, туда, где давно не был. У отца Раисы он остановился в той самой керженской деревне, которую они с папой вдвоём спасли в своё время. Ядвига послала ему кусочек сыра. Но Ваня думал сейчас не об этом. Он предполагал, что у его девушки мог возникнуть вопрос: а за что же она, собственно, его тогда полюбила, и… Возможно, что она почувствовала в нём, только ещё не сознавая этого, какой-то внутренний сдвиг в его сознании, ведь он носил в себе какую-то тайну, которая не давала ему покоя. Надо что-то делать, чтобы разорвать этот заколдованный круг. Но что? Ума не приложу! И он решает бежать...

Максиму совсем не хотелось брать в руки ножницы или машину. Эти инструменты могли лишь усугубить его состояние. Но тут он вспомнил, что на Пятой авеню есть парикмахерская. На нем была старая шляпа, испачканная в машинном масле, следы ржавчины на одежде, и он все еще мог понять, почему парикмахер согласился подстричь и причесать его. — Это очень просто, — произнес парикмахер с характерным американским акцентом. — А с отметинами мне придется повозиться, сэр. — Я не из тех, кто требует сложного ухода. У меня есть работа. — Верно, сэр, но ведь я профессионал, и если вас постригут неправильно, могу запросто порезаться...

Мать улыбнулась и, взяв кроху на руки, поцеловала его в лобик. — Все хорошо, малыш. Не бойся, но постарайся заснуть. Сонные глаза малыша снова закрылись, голова откинулась назад, а личико внезапно побледнело. — Постой, или ты притворяешься? Да вставай же! — закричала Лилит. Ее мать немедленно вскочила и прижала к себе ребенка. Лилит подбежала к ней и грубо выхватила из рук ребенка. Лицо несчастной матери приобрело еще более бледно-серый цвет, в глазах заплясали золотистые искры. Она тяжело вздохнула. Опустившись на колени перед ребенком, Лилит взяла его на руки и уже хотела нести к колыбели, но мальчик сделал очередной отчаянный рывок и, проснувшись, вскочил...

Я проснулся на следующее утро с ощущением невероятного голода. Я сел за стол и посмотрел на свое тело. Оно было воистину хорошо организовано, словно в отличной живой форме. Четыре года тщательного контроля в сочетании с уникальными методами физического воспитания пошли на пользу. Теперь у меня был тот облик, который я мог бы пожелать. Я дал себе немного времени, чтобы побыть в этой прекрасной форме, прежде чем отправиться на поиски того, кто станет моим другом. Диск солнца уже поднялся достаточно высоко и заливал комнату ослепительным светом. Вот тогда я увидел его и медленно пошел к нему, улыбаясь...

Один из его людей прикрывал с другой стороны, на всякий случай. Втроём они вышли на основную дорогу, которая вела из Лангов в Вукреон. К несчастью, она была перегорожена грудами земли и камней, и чтобы добраться до второго её конца, им пришлось перебраться через эту преграду. На другой стороне дорога тоже была почти перегороженна горами и лесом, но всё же это давало возможность благополучно выбраться из этой долины. Дым, который они заметили с территории Вукревана, становился всё гуще, и скоро стало очевидно, что им не выбраться из этого негостеприимного места. Вперёд лезть не было смысла, что делать дальше — они не знали, но главное, чтобы они всё-таки выбрались из этого проклятого места...

Пожилая женщина сидела за столом и читала газету, а от нее пахло дешевыми духами. — Мне так жаль… Прошу, перестань вздыхать, — начала было она и выронила газету из рук. — Куда подевались мои очки? — Она подняла с пола газету и снова уткнулась в нее носом. – Боже мой, как быстро летит время… — пробормотала она. Он хотела спросить ее, куда она попала, но потом решила, что это будет выглядеть настолько нелепо, что она просто не сможет не засмеяться. — Ты кто? – Я… – Она не могла произнести ни слова. Она хотела представиться, но вдруг вспомнила, что на ней старые джинсы и старая футболка. Это было похоже на сцену из фильма ужасов...

Единственный выход из дома был завален чем-то тяжелым и пока незнакомым. Убежище, спасшее им жизнь, располагалось на довольно большой территории. Сверху, через проемы в потолке, свисали веревки, и так же как и подвальное окно, были распахнуты настежь. Пройдя по потолку, они выбрались на бетонную площадку, в которой утопал желтоватый свет фонарей. — Мне кажется, или здание уже отстроили? — спросил Виктор, вглядываясь в черные прямоугольные параллелепипеды, сделанные на манер старинных промышленных цехов. — Ага, — сказал Денис, глядя себе под ноги. — Новодел. У нас все новодельное, даже забор. Денис подошел к ближайшему дому и, поднявшись по склону, остановился...

Он наклонился вперед и прошептал ей на ухо, что собирается удивить ее обоих. — Эрин, ты никогда не думала о том, чтобы выйти замуж за этого мужчину? Она колебалась, рассматривая свои ноги, потом покачала головой и вздохнула. Затем сказала мне, что она скорее всего никогда не выйдет замуж. И всегда будет возвращаться в отель, в котором мы остановились. Она будет спать в маленькой комнате наверху, и я, может, буду спать на диване внизу. — Эрин помолчала, ее глаза наполнились слезами. — Но мы ничего не можем сделать. Они отправились спать не произнеся больше ни слова, а я смотрел на свою жену, сидящую на кровати и мнущую в руках простыню...

Она стояла, не шелохнувшись и обводя напряженным взглядом длинные темные холлы. Высокие потолки, колонны, деревянные панели. Огромные резные двери — подлинные произведения искусства. И разве что одна — едва заметная под грудой других, тоненькая, резная, — исчезла. Так же, как два огромных кресла у камина, и столик для чайной церемонии, и занавеска с изысканным рисунком, закрывающая окно. Сайла, насколько она могла судить, была единственным человеком, который знал, как проникнуть внутрь. Конечно же, некоторые двери были заперты, а больше дверей было открыто, и большой зал был еще больше, чем раньше, и тем более страшным...

Все взгляды были устремлены только на него, а Пола не верила своим глазам, пока не разглядела в толпе пухлое лицо Джоша, его худое тело, покрытое растрепанными рыжими волосами, и его жесткую улыбку, от которой девушку пробрал холод. – Нет! – выкрикнула она, озираясь в поисках другого выхода, но ее только обступили женщины. – Позвольте им сказать! Я имею право знать! Пола стала пробираться к Джошу, отчаянно цепляясь за руки и юбки тех женщин, которые пытались удержать ее. – Оставьте нас в покое, – умоляла Пола, уворачиваясь от тычков, за которыми последовали шлепки. — Пожалуйста! Я прошу вас! Дайте...

Наш палаточный лагерь находился неподалеку от реки. Несколько фургонов, несколько палаток. Сухие дрова, примитивная кухня. Жилище из досок и старый ковер. Все. Ирония судьбы. У этого человека почти не было выбора, кроме как остаться здесь. Клептон не стал ничего говорить Кэнди, чтобы создать еще более неприятное впечатление. Возможно, позже он пожалеет об этом. Но сейчас они сели за стол и принялись обсуждать план. В первую очередь следовало купить патроны. Кэлен собиралась отправиться в город за оружием. Кэнди тоже была в городе, и еще в каком — ей удалось приобрести целых два пистолета и пистолет-автомат, причем по более низкой цене, чем у него...