обитель уютных тварей

Утро холодное и молочно-белое. Эрей приподнимается, стягивая с Эро одеяло, и глядит в окно. Она ведёт острым плечом, будто от холода и дышит на воздух, представляя тающее облачко пара. Чувствует на себе тяжёлый — как и всегда — взгляд и оборачивается с полуулыбкой. Нависает над Эро и целует его в лоб, тёмные кудри закрывают их от зеркала, стоящего напротив. Она вглядывается в его странные глаза — те же, что у дочери — чёрные с алыми белками, запускает прохладные пальцы в волосы, гладит по щеке, даря ласку...

10/31: Узор теней и бликов. [#writober] -------------------------------------- Ал лежит в прелых листьях, на том же месте, где пропитал землю своей кровью семнадцать лет назад. К тому времени как его нашли, в одеревеневшем теле успели завестись черви. Взгляд упирается в тёмное, усыпанное звёздами небо, поддёрнутое бледной дымкой. И ему кажется, что что-то до сих пор копошится между рёбер, вгрызается в плоть, греет рыхлое сердце. Он криво улыбается, на лицо падает дубовый лист. Пора подниматься. Времени у него - до рассвета...

Христофер заваривает себе цикория. Зевает клыкасто, читает книгу, обводит взглядом комнату и качает головой. Он делал ремонт две недели назад. Всё устарело. Безбожно, бездарно устарело. Мысли о том, что нужно будет пойти купить жёлтую краску отвлекают его от гнетущей дыры в груди. Он сможет заговорить с продавцом. Он не будет один. У него есть Рагнар. Он вырастил Хриса, стал для него целым миром, отцом, и спустя века всё остаётся по прежнему. Даже не смотря на то, как Рагнар когда-то обрубил его крылья...

Патрик выглядит так, как и должен. Как обычно. На нём слабо завязанный зелёный халат, открывающий треугольник кучерявых волос, в которых застряли кусочки бисквитного печенья. По крайней мере, он продолжает есть. Кожа вокруг глаз синяя с налипшими с другой стороны венами. Перед ним ноутбук — рдяная крышка, заклеенная веб-камера, западающая буква «i». Экран погас, пустой взгляд Патрика упирается в отражение. В доме, который он уже не может содержать, в гостиной с окнами на запущенный сад, в пожелтевших зарослях разума Патрика — вязкая тишина...

На вопрос, сколько Карме лет, та отвечает, что пошёл уже второй десяток. Она напевает песенки маминого друга, белобрысого-убийцы-с-холодными-руками, прыгает с тыквы на тыкву и вдруг замирает. На ней ситцевое голубое платье, белые колготки и белый же мужской пиджак, рукава которого едва ли не волочатся по земле. Она облизывает губы и прыгает дальше, прямо к парню у дальнего дерева. Парень стоит в тумане. Рыжеватые распущенные волосы, темные глаза, красная помада, синие ногти, мешковатая одежда (мешковатость - странный цвет) и ковбойские сапоги...