Анна Песчанская

Через несколько дней Никифорович привез сундук с приданным. Сундук разрисован кованным медным металлом. Весь аж горел на солнце. А между полосами, на зеленом поле, нарисованы диковинные птицы и цветы. Костя встретил Никифоровича, провел в дом. Там его напоили чаем с пирогами. А они с Лукьяном занесли сундук и сразу пронесли его в комнату Кристины...

Пришел 1928 год. Январь. Самый холод. Крещение. В конце месяца Христина разрешилась дочкой. Черненькой, голубоглазой, очень красивой. О том, что у него родилась внучка, узнал и дед, Иван Иванович. Передал: - Пусть приедет Кристина, привезет внучку. А Кристина в ответ: - Нет, не поеду. Не признает моего мужа, ну и ладно...

Наступила пасха. Запряг Костя коней в сани и на третий день пасхи поехали похристосоваться до отца Христины. Теперь ее звали по-украински – Христиной. Подъехали к дому Христины, она выскочила из санок, забежала во двор, открыла ворота. Костя заехал во двор, стал разнуздывать коней. Тут вышел старый Никифорович из дома...

Кристина пришла домой, сразу не завела разговор, отец был строгий, да и в это время чем-то рассержен. Поговорила с мачехой. Мачеха появилась, когда ей было 14 лет. Но отношения у них были хорошие. Она посоветовала пока подождать. Вот уже полнедели прошло, скоро воскресенье. В четверг, после полудня Кристина подошла к отцу и сказала: - Тату, я хочу тебе что-то сказать...

Костя уже парубковал, но женить его еще никто не думал, да и он сам еще и не гулял толком с девками. Однажды собрались с ребятами уже зимой в 1926 году и поехали в соседнее село гулять до девчат. Тогда клубов не было. Договаривались хлопцы с какой-нибудь вдовицей, у которой хата побольше. Приносили дрова, керосин для ламп, да что-нибудь из продуктов, чаще крупу, муку, сало...

А в семье другая беда: Галочка, что вышла замуж за Никиту в Оконешниково, сбежала. От него к Петру Сеняговскому, здешнего, из Миргородки. Уже тяжелая. Сколько раз приезжал Никита, так и не вернулась. Родителей тоже не послушала. Данила отрезал ее от своей семьи. А Петр – гуляка, пьянь, ленив как сто чертей, только и мог, что на гармошке играть, пить, да на охоту ходить...

Лукьяна женили, теперь очередь за Степаном. Он и девушку уже подобрал. Собирались после пасхи идти сватать, да беда пришла, откуда не ждали. Так как парубку положено одеваться посолиднее, справили полушубок с покрытым тканью верхом, благо ткань была. Коверкотовый костюм, хромовые сапоги с калошами, бобриковую шапку...

Жили все одной семьей. Жили зажиточно, полный сарай скота, 16 дойных коров, 2 жеребца выездные, они даже не работали толком. Только летом Данила запрягал их в ходок на рессорах, а зимой в сани с разрисованной кошевкой. 4 рабочих коня и 4 быка, что пахали землю, 50 овец, 5-6 свиней на откорме, да 2-3 свиноматки, хряк, куры, гуси...

Лукьян Где-то в России шла гражданская война, сюда в Сибирь она докатилась, когда в 1919 году пришел Колчак. Шел он и по их земле. Зашли в село, нагрузились продуктами, взяли скот и коней. У Данилы забрали муку, двух коней и сани, а особенно Лукьяна. Нагрузили сани, а его посадили возницей. Так и ушел Лукьян с колчаковцами поздней осенью...

В 1910 году умерла у Кузьмы жена Катерина, так и не поднялась. Как приехали, все болела, высохла вся. Маленькую Сонечку, что привезли еще с Украины, тоже за год до Катерины похоронили. Теперь Катя. Кузьма совсем сдал. Поля только благодаря Даниле обрабатывались. Выпить он тоже был не дурак. Чаще стали приходить сотоварищи, такие же, как Кузьма, на дармовщинку попить, покутить...

НАЧАЛО СИБИРСКОЙ ЖИЗНИ Данила купил двух быков, новый плужок и, как только протряхло, начал пахать, боронить. Марина ему во всем помогала. Вспахал землю возле хаты, посадили картошку, лук. Все семена выдали перед распутицей, так что сажай все, что хочешь. Пока еще снег лежал, приезжали лекторы, учили, как сажать, сеять...

Корова - Марина, - сказал Данила, - сейчас мы все едем в Оконешниково за коровами. Я хотел, чтобы и ты поехала. - Ну что ты, а детей с кем? – ответила Марина. - А пусть кума Катерина посмотрит.