У него не семья, а змеиное гнездо. Одна лишила его наследства, а другая с радостью воспользовалась ситуацией в своих интересах.
Сергей закрыл дверь квартиры и прислонился к стене, словно она могла удержать его от падения. В ушах ещё звенели обрывки разговора — резкие, колючие, будто осколки разбитого зеркала, в котором отражалась не семья, а сборище чужих, озлобленных людей. «Это моё по праву!», «Ты всегда был слабаком!», «Папа сам бы отдал мне!» Три часа семейного «совета» превратились в бойню. А начиналось всё так благопристойно: нотариус в строгом костюме, разложенные на столе документы, белоснежная скатерть, словно символ торжественности момента...