Планета Сибирь

До нашей случайной встречи я ничего не слышал, не читал ни про Михалыча, ни про его заставу, хотя народу у него перебывало тьма- тьмущая. Следуя советам местного гида, мы двигались в сторону сурового перевала Кату-Ярык и на одном из подъемов Улаганского тракта буквально опешили от футуристического пейзажа. На высоких столбах были «припаркованы» мотоциклы и автомобили, в основном отечественные, внизу, на пирамидах из крупных камней, также стояли машины, мотоциклы. Прочитав на грубо сколоченном ящике «Касса...

Бывал в Чанчуре писатель Валентин Распутин. В таёжной глуши классик оказался не случайно. Работая вместе с известным фотографом Борисом Дмитриевым над книгой «Сибирь, Сибирь…», Валентин Григорьевич предпринял отчаянную попытку проплыть по Лене от истока, как писал позднее – «пусть не постичь, но хоть засвидетельствовать тайну зарождения великого...». В качестве проводника они пригласили известного биолога-охотоведа, эколога, писателя Семёна Климовича Устинова. Ему отводилась роль гребца крохотной резиновой лодки...

Свой материал посвящаю памяти человека, которого бесконечно уважал за честность, открытость, правдивость – качества, которые сегодня в дефиците. Про таких людей, как Владимир Петрович Трапезников говорят: на них земля русская держится. Земной путь Петровича завершился в Чанчуре – таежной деревне, которая благодаря его стараниям обрела вторую жизнь. В таежную глушь, которую впоследствии Валентин Распутин в книге «Сибирь, Сибирь» назовет райским уголком, Владимир Петрович попал случайно. В Чанчур...

Мое утро на стойбище неизменно начиналось с прогулки по лесу. В июне здесь еще достаточно холодно, за ночь лужи затягивались тонкой паутиной льда. При этом многие растения уже во всю цвели. Восходящее солнце застревало где-то в зоне гольцов и по-особому подсвечивало росу на траве. Вся эта красота сопровождалась птичьим пением. Во время очередной прогулки идиллию нарушил сильный грохот, я решил, что рухнул подтаявший козырек на ручье, куда мы унесли мясо добытого зверя. Подумал, что мясо могло упасть в воду, где его забьет песком...

Продолжение. Начало здесь Поспать удалось часа четыре. Едва забрезжил рассвет, я пошел посмотреть на уровень Морхоя. У берега оголились огромные валуны, значит – вода упала. Настроение улучшилось. Вернувшись к зимовью, развел костер. Пацанов разбудил, когда чай был уже готов. Непосредственно перед переправой беспокоила необъезженная кобыла, которая в первый день не хотела переходить даже ручьи, форсируя их только на «жесткой сцепке» с жеребцом. В бурном Морхое она вполне могла оторвать поводья, или чего хуже – утащить за собой Жорика вместе с седоками...