Копилка премудростей

Галина стояла у окна и смотрела, как Виктор шагает к соседнему подъезду. Опять. Уже третий раз за неделю. В руках у него была какая-то коробочка с инструментами. — Куда это ты? — крикнула она с балкона. — К Алине! Розетка у неё барахлит! — махнул он рукой и скрылся в подъезде. Розетка. Ну конечно. Галина фыркнула и захлопнула балконную дверь. За тридцать пять лет брака Виктор в их собственной квартире и лампочку толком поменять не мог. А тут вдруг электрик нашёлся. Телефон зазвонил. Люся, подруга...

Галина стояла у окна и смотрела, как Андрей выгружает чемоданы из машины. Инна что-то объясняла детям, махала руками. Двое подростков таскали пакеты. — Ну что, Галь, готова принять беженцев? — Андрей поднялся по лестнице первым, обнял сестру. — Спасибо тебе огромное. Выручаешь, как всегда. — Да ладно тебе. Проходите все. Инна вошла, оглядела прихожую. — А у тебя тут... уютно. Правда, немного тесновато будет. — Ничего, как-нибудь разместимся, — Галина помогла снять куртки. — Чай будете? — Мам, а где вай-фай? — спросила Настя, уже доставая телефон...

Валя проснулась от какого-то шума. Часы показывали половину третьего ночи. Рядом на кровати никого не было — Сергей куда-то исчез. Она прислушалась и услышала приглушенные голоса с кухни. — Вот блин, — пробормотала она себе под нос. — Что за дела в такое время? Валя натянула халат и на цыпочках направилась к двери. Голоса становились отчетливее. Сергей говорил взволнованно, почти шепотом: — Не знаю, как быть. Совсем не знаю. — Серег, ты должен решить это быстро, — отвечал мужской голос. Знакомый...

Лена вытащила из коробки последнюю чашку и поставила в шкаф. Руки дрожали от усталости, но в груди было такое тепло, что хотелось смеяться. — Витя, иди сюда! — крикнула она мужу. Виктор появился в дверном проеме, держа в руках отвертку. — Что случилось? — Ничего не случилось. Просто... смотри. Она обвела рукой кухню. Белые стены, новый холодильник, плита еще в пленке. На подоконнике стоял единственный цветок — фикус, который они перевезли со старой квартиры. — Красота, — сказал Виктор и улыбнулся...

Вера открыла глаза и посмотрела на будильник. Половина третьего ночи. Опять эта бессонница. Она тихо поднялась с кровати, стараясь не разбудить Николая. Муж спал крепко, повернувшись к стене. — Коль, — шепнула она. — Ты не слышишь? Никакого ответа. Только размеренное дыхание. Вера вздохнула и пошла на кухню. Во рту пересохло — нужно попить воды. По коридору шла босиком, знала каждую половицу. Тридцать два года в этой квартире. — Что со мной творится, — пробормотала она, открывая кран. — То сплю, то не сплю...

Татьяна ехала с работы по привычному маршруту, когда увидела знакомые номера. Серая машина стояла на парковке возле гостиницы "Уют". Она резко затормозила. — Не может быть... Сердце застучало быстрее. Точно Колина машина. Но он же на объекте, сказал утром — вызов на Малиновку, будет поздно. Татьяна припарковалась подальше, вышла. Подошла ближе — да, точно его номер, даже царапина на бампере та самая. Руки задрожали. — Господи, что я тут делаю? Набрала Колин номер. Длинные гудки. — Алло, Тань? — голос усталый, знакомый...

Валентина поправила занавески в третий раз за полчаса. Ну что же это такое? Паша сейчас придёт, а она всё никак не может успокоиться. — Валь, ты что там мечешься? — крикнул Павел из прихожей. Она обернулась. Он стоял с двумя чемоданами и виновато улыбался. — Паш, а это что? — Слушай, тут такое дело... — Он поставил чемоданы у двери. — Мама совсем плохо себя чувствует. Одна дома, боится, таблетки путает. — Ну и что ты предлагаешь? — Может, на недельки две к нам? А? Я за ней присмотрю, ты поможешь...

Марина поставила чайник и взглянула на часы. Половина девятого. Володя обещал к семи. — Мам, может, не будем ждать? — Анна подошла к плите, заглянула в кастрюлю. — Котлеты остынут совсем. — Подождем еще чуть-чуть, — Марина поправила скатерть. — Он же сказал, что недолго задержится. — Ты всегда его ждешь. — А что делать? Семья — это семья. Анна пожала плечами. Села за стол, достала телефон. Марина налила себе чай, но пить не стала. Все равно невкусно без мужа. За окном темнело. Машины ехали по дороге, фары светили в окна...

Лена стояла у кухонного окна и смотрела на двор. Чашка остывала в руках. Андрей ушел на работу полчаса назад, даже не попрощался. Опять. — Паш, ты как там? — набрала сообщение сыну. Удалила. Что писать-то? Что папа стал чужим? Телефон мужа забыл на столе. Лена взяла его, покрутила в руках. Пароль знала — день их свадьбы. Но руки не поднимались. Копание в чужих сообщениях. Двадцать один год вместе, а теперь вот это. — Да что же такое творится? — сказала вслух. Положила телефон обратно. Пошла собираться на работу...

Алина сидела за кухонным столом и разбирала счета, когда зазвонил телефон. На экране высветилось "Свекровь". Она вздохнула и взяла трубку. — Алин! — голос Галины Ивановны звучал резко. — Ты что там делаешь? Сидишь на деньгах? — Добрый вечер, Галина Ивановна. А что случилось? — Что случилось?! — свекровь почти кричала. — Витька опять без копейки! Лена с детьми голодает! А ты что? Считаешь свои миллионы? Алина отодвинула телефон от уха. Витька — это брат Олега, который уже третий год не мог найти "подходящую" работу...

Галина припарковала машину у подъезда и выключила двигатель. День выдался тяжелый, хотелось просто посидеть с Надей, выпить чаю с печеньем. Сестра всегда умела поднять настроение. — Надька небось уже самовар ставит, — пробормотала она себе под нос. Но тут взгляд упал на знакомую синюю «Шкоду» у соседнего подъезда. Сердце екнуло. Валерин номер, точно его. Что он здесь делает? Утром же говорил, что задержится на работе до девяти. — Странно какое-то... Галина достала телефон, набрала мужу. Длинные гудки...

Каждое утро я просыпаюсь очень рано — кажется, ещё солнце не решило заглянуть в наш двор. Лежу, слушаю, как за стеной шаркают какие-то чужие тапочки, и медленно считаю время. Сколько мне отпущено такой вот немой жизни, где за окном — только шелест листвы, а в душе — только тревога. Холодный подоконник, и чайник шумит, будто кто-то за дверью сердито топочет ногой: вставай, Мария Петровна, не засиживайся. Вчера, считая в аптеке копейки — рубль к рублю, десять к пяти — я чуть не уронила сумку. Провизор смотрит с участием, но чужая жалость лишь горчит во рту...