Июль

Когда Саша все-таки дозвонилась – а к тому времени она уже готова была биться в истерике, но только сжимала телефон до побеления пальцев – Максим ответил не сразу. Сперва в трубке что-то зашуршало и щелкнуло, послышался характерный звук включенного поворотника, и только потом, спустя десяток мучительно долгих секунд, Макс соизволил сказать ей «привет». – Я должен был оставить тебе записку, – тут же признался он, и в голосе его слышалось искреннее сожаление. – Рада, что ты раскаиваешься, – бросила Саша скупо, выплескивая скопившуюся от обуявших ее тревоги и раздражения желчь...

Утро Нового года началось для Саши форменным переполохом. Мальчишки, обычно тихие до ее пробуждения, с самого утра перевернули с ног на голову весь дом. Они носились друг за другом, хлопали дверцами шкафов и заглядывали под кровати. Собственно, проснулась Саша из-за того, что Антон полез под кровать, а Степа навалился на ее руку, передавливая кровоток. Максима, который и без того вставал рано, в комнате и, очевидно, во всем доме не было, иначе дети давно бы раскаялись во всех совершенных и нет шалостях...

– Это будет обычная сделка, – Лиза смахнула с лица мешающие пряди, тряхнула головой, приводя в окончательный беспорядок прическу, – если я исполню это желание, мы с вами больше никогда не увидимся. Алексей смотрел на нее долгим испытующим взглядом, но это все, что она могла сказать. Отбросить на мгновение захлестнувшие разум чувства оказалось удивительно просто, и теперь она смотрела на тень, отражение жухлой ветви в мутной воде и не чувствовала совсем ничего. Она давно уже жила выброшенной на берег...

– Увлекла, утянула с собой в пучину! – Лиза ругалась, не в силах совладать с собой, а на глаза ее наворачивались горькие слезы. – Так просто несмышленого мальчишку обвести вокруг пальца! Алексей вскинул было руки, чтобы объяснить и покаяться, но в глазах его зазнобы сверкали такие яркие искры, что рот его сам собой плотно захлопнулся. Он был рад смотреть на нее даже так, видеть ее разгневанное лицо и слышать песнь штормовой бури в голосе. Разумеется, прежде он успел разглядеть и смущенное ее выражение, и ласковое, и устало-блаженное...

Впервые я повстречалась с ней в канцелярском магазине, где подрабатывала в свободное от учебы время. Она, светловолосая девушка, аккуратная, будто вылизанная шершавым кошачьим языком, попросила у меня альбом-раскраску с принцессами и обдала таким долгим вопросительным взглядом, словно я обсчитала ее по меньшей мере на полсотни рублей. Несчастная раскраска с принцессами стоила меньше, девушка дала мне ровно без сдачи, так что я, как мне показалось, стойко встретила ее взгляд. – Желаете что-то еще? Я склонила голову набок, чтобы скрыть раздражение...