Июль

Когда Саша все-таки дозвонилась – а к тому времени она уже готова была биться в истерике, но только сжимала телефон до побеления пальцев – Максим ответил не сразу. Сперва в трубке что-то зашуршало и щелкнуло, послышался характерный звук включенного поворотника, и только потом, спустя десяток мучительно долгих секунд, Макс соизволил сказать ей «привет». – Я должен был оставить тебе записку, – тут же признался он, и в голосе его слышалось искреннее сожаление. – Рада, что ты раскаиваешься, – бросила Саша скупо, выплескивая скопившуюся от обуявших ее тревоги и раздражения желчь...

Утро Нового года началось для Саши форменным переполохом. Мальчишки, обычно тихие до ее пробуждения, с самого утра перевернули с ног на голову весь дом. Они носились друг за другом, хлопали дверцами шкафов и заглядывали под кровати. Собственно, проснулась Саша из-за того, что Антон полез под кровать, а Степа навалился на ее руку, передавливая кровоток. Максима, который и без того вставал рано, в комнате и, очевидно, во всем доме не было, иначе дети давно бы раскаялись во всех совершенных и нет шалостях...

– Это будет обычная сделка, – Лиза смахнула с лица мешающие пряди, тряхнула головой, приводя в окончательный беспорядок прическу, – если я исполню это желание, мы с вами больше никогда не увидимся. Алексей смотрел на нее долгим испытующим взглядом, но это все, что она могла сказать. Отбросить на мгновение захлестнувшие разум чувства оказалось удивительно просто, и теперь она смотрела на тень, отражение жухлой ветви в мутной воде и не чувствовала совсем ничего. Она давно уже жила выброшенной на берег...

– Увлекла, утянула с собой в пучину! – Лиза ругалась, не в силах совладать с собой, а на глаза ее наворачивались горькие слезы. – Так просто несмышленого мальчишку обвести вокруг пальца! Алексей вскинул было руки, чтобы объяснить и покаяться, но в глазах его зазнобы сверкали такие яркие искры, что рот его сам собой плотно захлопнулся. Он был рад смотреть на нее даже так, видеть ее разгневанное лицо и слышать песнь штормовой бури в голосе. Разумеется, прежде он успел разглядеть и смущенное ее выражение, и ласковое, и устало-блаженное...

Впервые я повстречалась с ней в канцелярском магазине, где подрабатывала в свободное от учебы время. Она, светловолосая девушка, аккуратная, будто вылизанная шершавым кошачьим языком, попросила у меня альбом-раскраску с принцессами и обдала таким долгим вопросительным взглядом, словно я обсчитала ее по меньшей мере на полсотни рублей. Несчастная раскраска с принцессами стоила меньше, девушка дала мне ровно без сдачи, так что я, как мне показалось, стойко встретила ее взгляд. – Желаете что-то еще? Я склонила голову набок, чтобы скрыть раздражение...

Дни мешались с ночами, превращались в месяцы и годы, а те складывались в века и тысячелетия. Лиза давно сбилась со счета собственных лет, будто была всегда, просто то и дело проваливалась, на время выпадая из реальности. Чужие жизни смешивались в бесконечный поток, приходили и уходили, замерзало, покрываясь тонкой коркой льда, озеро, а она все была, неспособная разорвать нить собственного существования. Помимо отношения к людям, сирены отличались от русалок еще и происхождением, и оттого только больше ненавидели друг друга...

Алексей проводил удаляющуюся Лизу взглядом и только после того, как фигура ее исчезла из видимости, улыбка слетела с его лица. Он протяжно вздохнул, зачесал волосы пальцами и подавил порыв грязно выругаться прямо посреди довольно оживленной улицы. Слишком поздно, сказала его прекрасная сирена, совсем такая же, какой он ее запомнил. Высокая, светловолосая и с горящими глазами цвета прозрачной воды, она всегда казалась Алексею идеалом, однако любил он ее вовсе не за внешность. Полюбил гораздо раньше, чем впервые увидел...

Лиза недоверчиво сморщила нос, повела плечами, отступая на шаг. Знакомство с Алексеем разом перевернулось с ног на голову, но в конце концов она первая назвала его утопленником, так что отпираться теперь не было смысла. Нет, Лиза, конечно, могла бы поспорить, прикинуться дурочкой (и то, и другое она умела виртуозно), но неудачливый кавалер смотрел на нее так обескураживающе вопрошающе, что мысли напрочь путались, а язык свивался в узел. – Я представляю интересы вашего покойного мужа. – Я не была замужем! – некрасиво гаркнула Лиза, едва Алексей издал последний звук...

– То есть сирены добрые, а русалки злые? – понимающе кивнул Алексей, а Лизе показалось, будто он вовсе не услышал ничего из сказанного. В груди полыхнуло обидой и злостью, но она лишь приторно улыбнулась, покачав головой. В конце концов что она может требовать от человека, который и спрашивал наверняка лишь из вежливого интереса? – И те, и другие живут согласно своей природе, – пояснила Лиза, осторожно поджав накрашенные коралловой помадой губы, – а природа не делает кого-то добрым, а кого-то злым...

Лиза осторожно улыбнулась, заправила за ухо выбившуюся прядь. Целенаправленно приближающийся к ней молодой человек удивительно напоминал собственное фото в интернете, и улыбался он тоже очень недурственно. Немного неловкий, чуть выше среднего роста кареглазый шатен – обыкновенный, но обаятельный, с забавными ямочками на щеках, он производил впечатление душки. Лиза предвкушающе щурилась, стараясь не облизывать выкрашенные коралловой помадой губы. Они познакомились в интернете несколько дней назад, и не то чтобы много и продуктивно общались, но намек кавалер уловил быстро, пригласил на свидание...

– Будешь так стоять, превратишься в дерево, – буркнул куда-то в сторону Вася, – во-о-он как то! Он вытянул вперед руку, указывая на стоящее на самом берегу низкое раскидистое деревце, нижними ветками касающееся спокойной воды. Аня, проследив за его взглядом, поежилась, потерла озябшие плечи и переступила с ноги на ногу. И с громким плеском шлепнулась в воду! Взор на мгновение заволокла мутная пелена, ледяная вода обожгла кожу, и Аня, рванувшись, вынырнула. Сразу у берега земля обрывалась, и теперь она, барахтаясь совсем рядом, вовсе не доставала ногами до дна...

– Короче, нырнешь, и плыви как можно дальше, – объяснял Вася, пока Аня стягивала ботинки, – доплывешь до середины реки, потом еще немного, и тогда уже можешь выныривать. Они стояли на берегу обнаружившейся прямо за домами небольшой речки, а Вася рассказывал так, будто делал это уже не в первый и даже не во второй раз. Течения, казалось, не было вовсе, стоячая вода блестела на солнце, и Аня думала, что запросто переплывет не только половину, но и всю речку целиком. Не то чтобы она в самом деле верила противоречащим друг другу рассказам, просто этот сон ведь должен был как-то окончиться...