РАССКАЗЫ И РОМАНЫ

Я устала жить в нищете. Это не метафора. Это — костяк моей жизни последние семь лет. Нищета — не только пустой холодильник и дырявые колготки. Это — когда ты не можешь позволить себе чашку кофе в кафе, потому что этот кофе — это полдня работы уборщицей. Это — когда твой ребёнок спрашивает: «Мам, а у Саши в школе новый рюкзак. А у меня старый. Почему?» — и ты молчишь, потому что ответа нет. Нищета — это когда ты просыпаешься с мыслью: «Как сегодня выжить?», а не «Что сегодня сделать?». И всё это время рядом со мной сидел он — мой муж...

Среди ржавых вагонов и развалившихся складов, жила стая бездомных псов. Среди них была одна — маленькая, худая, с шерстью цвета мокрого асфальта и одним ухом, перекрученным от старой раны. Её звали Лапа. Или так называли её те немногие, кто вообще замечал. Лапа не была лидером стаи. Она не боролась за еду, не рычала на чужаков и не метила территорию. Она просто существовала — тихо, незаметно, но упрямо. У неё был свой угол под обломками старого вагона, где она пряталась от дождя и людей. Людей она боялась...

Меня зовут Наталия. Мне 47 лет. У меня трое детей — двое сыновей и дочь. У меня алкоголизм последней стадии. И я променяла всё — мужа, детей, дом, будущее — на бутылку водки. Не на любовь, не на страсть, не на мечту… а на бутылку. Просто так. За сто рублей и пол-литра «Белой берёзы». Сейчас я лежу в комнате у родителей, на старом диване, обтянутом выцветшей клетчатой тканью. Подо мной — промокший пелёнками матрас. Воняет мочой, потом и плесенью. За окном — серый двор, серые лица, серая жизнь...

Меня зовут Светлана. Мне шестьдесят лет. Я не просила ни жалости, ни сочувствия — я просила справедливости. Но справедливость, как оказалось, не приходит сама. Её нужно брать. Когда я вышла замуж за Виктора, мне было сорок пять. Он был на десять лет моложе, красив, обаятелен, говорил красивые слова. Говорил, что я — его мечта, его спасение, его тихая гавань после бурных лет. Я поверила. Я была одинока, уставшая от предательств и пустых обещаний. А он… он умел делать вид, что любит. Но любовь — это не то, что можно сыграть...

Меня зовут Елена. Мне шестьдесят лет. Всю жизнь я думала, что семья — это крепость. Что муж — опора. Что любовь — это когда ты отдаёшь всё, даже то, чего у тебя нет. Я ошибалась. Жестоко, до мозга костей. Мой муж, Виктор, тридцать восемь лет жил на моей шее. Он называл это «поддержкой», «взаимопомощью», «совместным бытом». Но правда была проще: он ничего не делал. Ничего. Ни одного дня настоящей работы. Ни одного серьёзного решения. Ни одного рубля, заработанного честно. Всё — я. Мои руки, мои нервы, мои ночи без сна, мои слёзы в ванной, чтобы дети не видели...