Бабушкины рассказы

Гулять, искать себе по душе мужа или жену разрешалось, но спать до свадьбы считалось позором. Девичья честь была превыше всего. Случись чего недозволенное до свадьбы, к девушке относились жестоко. Да и парню это чести не давало. Большим грехом считалось, если девушка позволяла себе лишнего. Она считалась испорченной. Худая девичья слава и позор катились по всей округе. И Алена и Петр понимали это. Любили они друг друга, бережно относился к ней Петро. Алена готовила себе «сундук» -приданое. Полотенца, материю разную, платья, наряды, постельное белье, расшитые покрывала...

Село, в котором жили два мельника, было большим. Пожалуй единственным украшением этого села, были две водяные мельницы, расположенные на берегу горной речки, которая протекала тонкой змейкой в неглубокой балке, вдоль села . Русло реки было извилистым. Местами было глубоко, а местами по камням, здесь были и крупные валуны, можно было перейти на другой берег. Там же пасли скотину, угоняя ближе к горам, которую также можно было перегнать через речку. До самой осени работы на мельницах было мало, так как мужики не собрали зерновой урожай...

· Наконец-то Федор Митрич начал возводит мельницу, свою «кормилушку». Работы шли быстро. Снег растаял почти полностью. А в горах еще долго будет лежать. Слышалось журчание горной реки. Запели птицы. Весна. «Так бы и слушал, это нежное журчание», - стоя на берегу, обдуваемый легким весенним ветерком, думал свои думы Федор Митрич. Он был в хорошем расположении духа. На следующей неделе, в субботу, собирались сватать . «Раз надумали дети, так пусть и будет.- Сыну я дам все. -Да и сейчас вон какой хозяйственный двор отстроил и хозяйство у него свое будет...

Тимофей Мироныч слег. У его кровати постоянно сидела Ефросинья Никитишна, не выпуская его руку из своей. А он умиленно смотрел на свою женушку, с которой прожил вот уже почти полвека. -Ефросиньюшка, видишь как вышло, думал и слому мне никогда не будет, а вон как… Терпела ты от меня в молодости и теперь, когда бы отдохнуть, опять тебе надо терпеть меня. -Ну что ты соколик мой, разве ж я когда в обиде была на тебя. Мне только в радость побыть с тобой рядом. Вот скоро поправишься и снова будешь как прежде, с дрожью в голосе произнесла Ефросинья Никитишна...

От мельницы медленно отъезжали двое саней. Первые сани везли бездыханное тело молодого человека, над которым, низко склонив голову, сидел старик. Закрыв лицо одной рукой, он плакал навзрыд, другой он держал руку своего, покойного сына. Плечи его устало вздрагивали. Рядом сидел еще один молодой человек, с безучастным выражением на лице, обхватив голову руками, похоже, что он еще не до конца осознал всего произошедшего. Но неподвижное тело брата возвращало его в реальность. Иван держал вожжи в обеих руках, сгорбившись, он и не понукал лошадей...