Бабушкины рассказы

Гулять, искать себе по душе мужа или жену разрешалось, но спать до свадьбы считалось позором. Девичья честь была превыше всего. Случись чего недозволенное до свадьбы, к девушке относились жестоко. Да и парню это чести не давало. Большим грехом считалось, если девушка позволяла себе лишнего. Она считалась испорченной. Худая девичья слава и позор катились по всей округе. И Алена и Петр понимали это. Любили они друг друга, бережно относился к ней Петро. Алена готовила себе «сундук» -приданое. Полотенца, материю разную, платья, наряды, постельное белье, расшитые покрывала...

Село, в котором жили два мельника, было большим. Пожалуй единственным украшением этого села, были две водяные мельницы, расположенные на берегу горной речки, которая протекала тонкой змейкой в неглубокой балке, вдоль села . Русло реки было извилистым. Местами было глубоко, а местами по камням, здесь были и крупные валуны, можно было перейти на другой берег. Там же пасли скотину, угоняя ближе к горам, которую также можно было перегнать через речку. До самой осени работы на мельницах было мало, так как мужики не собрали зерновой урожай...

· Наконец-то Федор Митрич начал возводит мельницу, свою «кормилушку». Работы шли быстро. Снег растаял почти полностью. А в горах еще долго будет лежать. Слышалось журчание горной реки. Запели птицы. Весна. «Так бы и слушал, это нежное журчание», - стоя на берегу, обдуваемый легким весенним ветерком, думал свои думы Федор Митрич. Он был в хорошем расположении духа. На следующей неделе, в субботу, собирались сватать . «Раз надумали дети, так пусть и будет.- Сыну я дам все. -Да и сейчас вон какой хозяйственный двор отстроил и хозяйство у него свое будет...

Тимофей Мироныч слег. У его кровати постоянно сидела Ефросинья Никитишна, не выпуская его руку из своей. А он умиленно смотрел на свою женушку, с которой прожил вот уже почти полвека. -Ефросиньюшка, видишь как вышло, думал и слому мне никогда не будет, а вон как… Терпела ты от меня в молодости и теперь, когда бы отдохнуть, опять тебе надо терпеть меня. -Ну что ты соколик мой, разве ж я когда в обиде была на тебя. Мне только в радость побыть с тобой рядом. Вот скоро поправишься и снова будешь как прежде, с дрожью в голосе произнесла Ефросинья Никитишна...

От мельницы медленно отъезжали двое саней. Первые сани везли бездыханное тело молодого человека, над которым, низко склонив голову, сидел старик. Закрыв лицо одной рукой, он плакал навзрыд, другой он держал руку своего, покойного сына. Плечи его устало вздрагивали. Рядом сидел еще один молодой человек, с безучастным выражением на лице, обхватив голову руками, похоже, что он еще не до конца осознал всего произошедшего. Но неподвижное тело брата возвращало его в реальность. Иван держал вожжи в обеих руках, сгорбившись, он и не понукал лошадей...

Сколько раз заходили дружки к Василю выпить бражки, но всякий раз его не было дома. В сарае двери так и болтались на одной петле. Ветром их почти совсем сорвало, но никто и не подумал зайти туда или прикрыть двери. Стали на селе уже поговаривать, куда Василь подевался, ни слуху, ни духу. Как в воду канул. Дом и сарай у него никогда не закрывались. Никому и в голову не приходило, что может с этим безобидным пьяницей, что-то случиться. А что бока ему мог намять каждый, кому не лень, так это было делом обычным...

-Надо было спалить вместе с домом, - услышал Петр разговор Григория, выйдя из конюшни и направляясь к хозяину, Тимофей Мироныч его позвал. «Видно разговор есть ко мне», - подумал Петро. Но тут решил остановиться, уж больно любопытство его разобрало. -Перестань Гришка, так и до беды не далеко, о нас подумай и так немало натворили. И все это из-за твоей мести. А он знай себе не о чем и не догадывается, ты хоть ему скажи, за что ты с ним все квитаешься. -Сам понимаю, что он и ни при чем, а вроде и при чем...

Два дня пировали и работникам и гостям столы справляли. Не мог надивиться Михайло Антипыч. «В деревне живут, а вон какой пир задал, как в Москве».- Думал он. Провожая, Тимофей Мироныч и словом не обмолвился о сватовстве. Но вот Соколов старший напомнил об их разговоре Тимофею Миронычу. -Если будет на то воля Божья, так дело сделается, а нет, как супротив Бога пойдешь. Рано еще об этом говорить. – Неохотно отвечал Мироныч. -Уж больно нам по нраву пришлась Аленушка, продолжал Соколов, распрекрасная девица...

-Ааа, -заревел Николай не своим голосом, ну гад, достану, берегись… -Да тише ты, - шикнул Григорий, а метель во всю разыгралась. Он нащупал солому, свернул ее жгутом и поджег. Подойдя ближе к виселице, они ощупали уже окоченевший труп, вывернули карманы, но ничего не нашли. Только на третьи сутки Петр пришел в себя. Ох ты голубчик ты мой, Петруша, что они с тобой окаянные сделали, - запричитала Агафья Илларионовна. Тут подошел Федор Митрич, сестры все были рядом, никто не отходил от кровати, даже лекарь сидел почти круглыми сутками...

-А за старое бать, это ты нас. Тебе помешал Федор Митрич своей мельницей, - с издевкой напомнил Григорий. Аль нет? А то к нему все ездить стали, а ты в убытке. Сам на него озлобился, мало все тебе было. Вздумал старую муку как новую продать? Вот и попался. А Митрич виноват, что ты сам проворонил срок. .Лошадь решили придержать до хороших времен у одного вора-пьяницы из соседней деревни. Домишко его стоял на самом краю деревни. Жил он совсем одинешенек. Питался, кто что даст или заработает. Почистит сарай, на водопой выгонит скотину...

Все распоряжения насчет угощения дорогих гостей были сделаны. Чего только не навезли и мясо: говядина свежая, свинина, баранина. И вина разные, и гостинцы. Брагу варили дома. Оставалось только за стряпчей в соседнее село съездить. Одна она славилась на все села в округе. Старенькая была уже, да прыткая. Всем помогала Аксинья, кто позовет ее, никому не откажет. Как-то раз заболела, так привезли на санях зимой. Она лежала да указывала, как да что молодым стряпчим делать. Хозяин был доволен, ходил важно , разглаживая бороду...

Вдруг он услышал за углом конюшни разговор: « Я тебе сказал, только глянь косо в его сторону. -Не трогай парня, еще то не улеглось. ---Да он-то где тебе дорогу перешел? -Накличешь беду на дом. – Сваты едут, а он. Только посмей, слышишь?» - Это был голос хозяина. «Но кого он предупреждал, кого-то видно из братьев. -Они косятся с первого дня на меня. -Иван-то нет, а вот эти. -Да я их трезвыми и не видел никогда. И Аленушка предупреждала». -Под ногами заскрипел снег, расходятся - подумал Петр . У Петра все плыло перед глазами, он не мог в это поверить...