ВСЕ ПРОСТО И ПОНЯТНО

Когда я впервые увидела две полоски на тесте, сердце моё забилось так, будто хотело вырваться из груди. Я стояла в ванной, сжимая в руке этот маленький пластиковый индикатор судьбы, и смеялась сквозь слёзы. Мы с Артёмом годами мечтали о ребёнке. Годы попыток, надежд, разочарований — и вот, наконец, чудо. Я тут же позвонила ему, но он не ответил. «Наверное, на совещании», — подумала я и решила подождать до вечера. Хотелось, чтобы первым, кто увидит мою радость, был он. Вечером он пришёл поздно, уставший, с запахом чужого парфюма на воротнике...

— Чтобы твой ребёнок больше в наш дом не приходил, — заявила мужу жена. Слова повисли в воздухе, как дым над погасшим костром — тяжёлые, горькие, неумолимые. Алексей стоял у окна, спиной к ней, сжимая в руке чашку кофе. За окном шёл мелкий осенний дождь, и капли стекали по стеклу, будто слёзы. Он не обернулся. Не потому что не слышал — он слышал слишком хорошо. А потому что боялся: если посмотрит ей в глаза, то увидит там то, что уже давно чувствовал — конец. — Он не «мой ребёнок», — тихо сказал он...

— Твои родители уже выбрали ресторан? — спросила Алина, сидя на краю кровати и листая каталог свадебных банкетов. Её пальцы нежно перелистывали глянцевые страницы, будто она гладила мечту. — Осталось всего два месяца. Матвей стоял у окна, спиной к ней. За стеклом медленно опускалась вечерняя мгла, и улицы города загорались первыми огнями. Он молчал. В горле стоял ком, такой плотный и тяжёлый, что даже дышать было трудно. — Матвей? — Алина подняла глаза. — Я что-то не так сказала? Он обернулся. В её взгляде читалась лёгкая тревога, но в основном — надежда...

День рождения сына — событие, к которому я готовилась месяцами. Не просто из-за праздника, а потому что это был первый юбилей, на который приглашали всех: и наших, и его. Моих родителей — из деревни, где они всю жизнь трудились в бывшем колхозе, а теперь вели своё собственное фермерское хозяйство. И его родителей — городских, солидных, с выправкой и манерами «старой закалки», как они сами себя называли. Муж, Андрей, старался быть нейтральным, но я чувствовала: ему неловко. Он любил моих родителей, но боялся, что они «не впишутся»...

— Уходи, — сказал он тихо, почти шёпотом, но с такой окончательностью, что у меня перехватило дыхание. — Я не хочу видеть тебя в этом доме. Я замерла. В ушах застучала кровь, будто сердце пыталось вырваться из груди и убежать первым. За окном шёл дождь — мелкий, настойчивый, как слёзы, которые я не позволяла себе пролить. В комнате пахло кофе, старыми книгами и чем-то ещё… чем-то, что я не могла назвать, но что всегда ассоциировалось с ним. С домом. С нами. А теперь — с разрухой. — Ты серьёзно? — спросила я, хотя уже знала ответ...

Мой день рождения начался с аромата свежесваренного кофе и тихого шепота дождя за окном. Мне исполнилось тридцать — возраст, когда уже не ждёшь чудес, но всё ещё надеешься на них. Я проснулась одна: Игорь ушёл на работу пораньше, оставив записку на кухонном столе: *«С Днём Рождения, моя любовь. Вернусь к вечеру. Приготовлю ужин»*. Я улыбнулась. За семь лет брака он ни разу не забыл моего дня рождения. Даже в тот год, когда мы жили в съёмной однокомнатной квартирке, он принёс мне букет из полевых...

Олег считал себя человеком практичным. В свои сорок два года он уже добился всего, о чём мечтал в юности: собственный бизнес, просторный дом на окраине города, жена — спокойная, ухоженная, с высшим образованием и без претензий, двое детей — сын и дочь, оба учатся в престижной частной школе. Жизнь текла размеренно, как река в летнюю жару — ни бурь, ни водоворотов. И всё бы было прекрасно, если бы не одно «но»: Олегу стало скучно. Не то чтобы он разлюбил жену. Просто… всё стало предсказуемым. Утренний кофе, деловые встречи, ужин в семь, субботние поездки на дачу...

Она нашла его возле дома ранним утром, когда ещё не проснулись соседи, а улица была пуста, как будто весь мир замер в ожидании чего-то важного. Серое небо обещало дождь, но пока лишь слабо мерцало сквозь туман. Листья на клёнах шуршали под ногами, и в этом шорохе ей послышался чей-то стон. Сначала она подумала, что это бродячая собака или, может, пьяный, свалившийся с лавочки. Но когда подошла ближе, увидела человека. Он сидел, прислонившись к забору её дома, голова его безжизненно клонилась на грудь...

Когда Вера сказала «да» Артёму, она и представить не могла, что этот день станет началом конца её прежней жизни. Они встречались два года, и всё это время казалось, будто их любовь — крепкая, как дуб, надёжная, как старый дом на холме. Он был высокий, спортивный, с тёплым голосом и умением слушать. Она — учительница русского языка в гимназии, с глазами, полными мечтаний, и сердцем, которое билось в такт стихам Пастернака. Свадьба была скромной. Только близкие. Мать Веры, Нина Петровна, сидела в первом ряду, держа в руках платочек, пропитанный духами «Красная Москва»...

Дождь лил как из ведра. Стекла окон были покрыты серебристой пеленой, за которой город казался размытым, нереальным. В квартире было тихо, если не считать глухого шума капель по подоконнику и редкое потрескивание старых батарей. Юля сидела на диване, уткнувшись лицом в колени, обхватив их руками, будто пыталась согреться от холода внутри. Губы её дрожали, глаза горели от слёз, но слёз уже не было — они давно высохли, как и терпение. В коридоре стояла Лариса Петровна — её мачеха. Она молча смотрела на девушку, держа в руках мокрый зонт, только что принесённый с лестничной клетки...

Когда мы познакомились с Димой, всё казалось идеальным. Он был тем самым мужчиной, о котором мечтают многие: умный, обаятельный, с чувством юмора и стабильной работой. Мы встречались два года, и за это время он стал для меня не просто парнем — он стал опорой, другом, человеком, с которым я видела своё будущее. Я даже начала ловить себя на мысли, что представляю его рядом с собой на свадьбе, а потом — с малышами на руках, в доме, где пахнет кофе и детской присыпкой. Но, как это часто бывает, за фасадом романтики и нежности скрывалась совсем другая реальность...

Когда-то я думала, что любовь побеждает всё. Что если ты искренне любишь человека, готова ради него на жертвы, терпишь, прощаешь, строишь семью — этого будет достаточно. Я ошибалась. Меня зовут Алиса. Мне тридцать два. Когда я впервые переступила порог дома мужа, я чувствовала себя счастливой. Уютный двухэтажный коттедж за городом, старинная мебель, запах корицы из кухни — всё это казалось мне началом новой жизни. Я была влюблена в Алексея по уши. Он был добрым, внимательным, поддерживал меня во всём...