блокнот мужика

Я никогда не сажусь в автобусах. Сидеть в присутствии стоящих женщин мне неловко, а уступать им не люблю, потому что не все нормально на это реагируют. Женщины странные. Автобус забит, стоять негде, ты встаешь, уступаешь ей место, а она не садится. Чем она руководствуется? И ты, в итоге, оказываешься в идиотской ситуации. Ты уже встал, и садиться обратно не хочется. Ты остаешься стоять. В итоге, на твое место садится какая-то другая женщина - это в лучшем случае, а в худшем - мужик. За мужиков мне стыдно. Нет, не так. Мне стыдно, что я тоже мужик, когда я вижу, как в переполненном автобусе сидит...

Она приземлилась рядом с кафе и вошла внутрь. День был прохладный, она заказала капучино и чизкейк, села у окна и стала смотреть на улицу, ожидая заказ. Он восхищался ее крыльями. Это были прекрасные большие и легкие крылья. Они казались ему самыми красивыми на свете. - Простите. Вы не будете против, если я посижу с вами? – он подошел к ее столику. - Садитесь, я не против, - сказала она и улыбнулась. Сколько-то они молчали и смотрели в окно. - Летали? – спросил он. - Да, летала, - ответила она. - И как там? - Холодно. Холоднее, чем на земле, но, все равно, здорово, - через окно она посмотрела на небо и улыбнулась...

Забор ставил его отец лет пятнадцать назад. С тех пор доски почернели, некоторые совсем сгнили, гвозди заржавели, вылезли из отверстий и торчали наружу. Он помнил, как отец ставил забор, но не помнил, чтобы он ему помогал. Он вообще не помнил, чтобы он что-то делал вместе с отцом. Когда ему было лет пять они еще играли вместе, потом он пошел в школу, и после этого – никаких воспоминаний о совместных делах с отцом. Он взял гвоздодер, завел под отошедшую от прожилины штакетину, надавил, и она упала на землю. Он взял новую штакетину, чтобы поставить ее на место старой. Прижав ее к каркасу, он приставил гвоздь и поднял молоток, но остановился...

- Ждали? Да? Что ж, ладно, спасибо, - пожилой мужчина сначала удивился, потом грустно улыбнулся и прошел внутрь. Следующим был грузный мужчина лет пятидесяти. Он был очень полным. - Что ж вы так, уважаемый? - Да ладно! Чего уж сейчас говорить, тоску нагонять? – полный о чем-то ненадолго задумался, а потом смело шагнул в дверь. - Женщина, женщина, не стоит так убиваться! Так только больнее сделаете и себе, и им! Женщина рыдала и оглядывалась назад. - Проходите, проходите, все будет хорошо, не плачьте. Женщина вошла внутрь. К дверям подошли старик со старушкой. Оба были с палочками, она держала его под руку и шла чуть впереди, потому что лучше видела...

Утро было солнечным и холодным, как бывает в сентябре. Он отвел детей в детский сад и успел на один из первых автобусов. До начала рабочего дня оставалось еще минут сорок. - Доброе утро! – на охране сидел знакомый, добродушный немолодой мужчина, один из таких, которым очень идет быть охранниками. - Доброе! В офисе еще никого не было. Подходя к двери, он смотрел на пустые рабочие места сквозь прозрачные стены. Взгляд остановился на ее столе. Он открыл дверь и пошел к себе. Проходя мимо ее стола, он остановился и стал рассматривать то, что было на нем. Бумаги были сложены аккуратной стопочкой,...

- Например, я боюсь драки, боюсь совершить ошибку, боюсь высказать в лицо кому-то свое мнение, боюсь, что меня неправильно кто-то поймет, боюсь, что обо мне что-то не то подумают. - При этом ты сейчас не побоялся признаться мне, что ты трус. - Так ты же свой. - Согласен, но ты, получается, и себе самому признался, что ты трус. Так? - Так. - Тебе не кажется, что это уже достаточно смело? - Возможно. - Ты когда-нибудь дрался? - Да, много раз. - И как? - Неплохо. - Тогда почему ты боишься драки? - Я боюсь удара, боюсь не одержать верх. - Получается, что ты боишься не драки, а поражения? - Получается, что так...

Мы взяли кофе с собой и пошли гулять. Было холодно, и из отверстий в пластиковых крышках на картонных стаканчиках шел пар. Было уже темно, горели фонари и машины ехали с включенными фарами. - Куда мы идем? – спросила она. - Не знаю. Просто идем, гуляем, - ответил я. - Мне так нравится гулять с тобой вот так. - Мне тоже, - ответил я и улыбнулся. - День сегодня был идиотский. С самого утра заказчики начали доставать меня со своими правками. Да еще менеджер – идиот. Вместо того чтобы звонить им и разбираться, он просто говорит мне: «Надо переделывать». А что переделывать? Как я буду что-то...

- Давай вместе посмотрим на звезды? – Кутаясь в одеяло, она дотянулась до шторы и отодвинула ее в сторону. - Давай, - тихо ответил он. Она положила голову на его плечо, а он обнял ее за талию и прижал к себе. - Сколько нежности сегодня ты мне подарила, - сказал он. – Я не хочу тебя отпускать. Всегда хотел бы лежать с тобой вот так. - Давай так и будем лежать, - весело ответила она. Какое-то время они лежали молча. - Тебе налить вина? - Да, давай. Он встал, поцеловав ее в лоб и осторожно высвободив свою руку из-под нее, подошел к столу и наполнил бокалы. - Я как-то думал о том, что есть люди, созданные друг для друга...

- Да ну нет! Только не эту! – молодой ангел метался по мастерской вместе с художником. Мужчина выглядел очень уставшим и давно не спавшим. Он схватил стул, который стоял ближе всего к нему и швырнул в мольберт с начатой работой. Подрамник хрустнул и сломался. Мольберт, падая, зацепил краски на столе, и все это оказалось на полу. Художник подбежал к неоконченной и безнадежно испорченной картине, поднял, осмотрел и, стиснув в руках, сел на пол и заплакал. - Ну? Ну, чего ты? Все же хорошо было. Зачем же она позвонила? Ну, вот зачем? – ангел рядом почти плакал. - Коллега, ты чего весь раскис? – В открытое окно вместе с сыростью и холодом влетел другой ангел...

- А что, если мы не сможем купить свою и дальше будем жить на съемных квартирах? - Не понимаю, что в этом плохого. - У нас машины нет! - Мы одни такие? У многих нет машины, и они живут счастливо. Он замолчал и стал смотреть в окно. Автобус ехал медленно. - Все хорошо? - спросила она. - Да, все нормально. Они снова замолчали. - Я боюсь! Я боюсь, что все станет не так, как сейчас. Я люблю тебя. Мне нравится быть с тобой. Мне нравится, что мы свободны, что мы можем делать, что угодно. Я хочу только тебя и больше ничего не хочу! – Он, наконец, высказал все, что хотел. Ему стало стыдно. Теперь она молчала и смотрела в окно...

- Не знаю. Все как-то изменилось, все не так. – Энергичный мужчина лет тридцати пяти осматривал кабинет, словно что-то искал. - Может быть, кофе или чай? - Нет. Давайте скорее это закончим. - Хорошо. Смотрите. Мне нужна хоть какая-то информация, чтобы я понимал, что искать. Поэтому я и спрашиваю вас, почему вы решили, что она вам изменяет? - Ладно, ладно. Она стала вести себя совсем по-другому. Я не могу дозвониться до нее днем, она часто задерживается с работы, а потом говорит, что была с подругами или обедала с коллегами. Раньше я часто забирал ее после работы, а сейчас она отказывается, говорит, что у нее дела, что задержится...