Сергей Зверьков

Всё пройдёт, по крайней мере, Всё истлеет прахом лет... Зарастут обиды раны, Зарастёт любви подвох. Только лишь воспоминанья Вырвут сердца тяжкий вздох...

О чём ты плачешь, Белая? О чём грустишь, берёзонька? Обидел кто, иль зиму жаль, Иль слёзы радостной любви Роняешь невзначай? Ты моя радость, Ты моя печаль...

За уютной привокзальной площадью с автобусными остановками, столовой-чайханой, торговыми киосками, и киосками союзпечати, расположились красиво обустроенные, по обе стороны проспекта Гагарина, с десяток четырёх этажных четырёх подъездных жилых домов, образующие определённый архитектурный ансамбль. Окна домов проглядывают, на утопающие в зелени деревьев и кустарников тротуары, и широкую привокзальную автомагистраль по проспекту Гагарина, по которому  с рассветом начнётся движение. Возле домов боскеты цветущих роз, и цветочных растений, создающие уют и красоту благоустроенного быта...

Ведь после страшного землетрясения никаких стройматериалов ни у кого не было. Люди, в основном женщины, с малыми детьми остались на улице, под открытым небом. Вот и строили люди временное себе жильё, кто из чего мог, и кто во что горазд. А вечером во всех дворах люди жгут кизяки, чтобы дымом отпугнуть тучи комаров, от себя, от жилья и от животных. Спать без марлевых пологов не возможно, заедят до смерти пендинские инфицированные комары. После их укусов появляются долго не заживающие язвы! Лечить их очень трудно...

Люди, кто из чего мог: кто из картона, кто из отбросов жести, а в основном из глины, построили себе временное жильё – времянки, и живут здесь без чёткой прописки со времён землетрясения сорок восьмого года. Почти двадцать семь лет, ожидают предоставления жилья несколько тысяч семей! Ведь после страшного землетрясения никаких стройматериалов ни у кого не было. Люди, в основном женщины, с малыми детьми остались на улице, под открытым небом. Вот и строили люди временное себе жильё, кто из чего мог, и кто во что горазд...

- Получим квартиру, обменяем её непременно на Академгородок, и сразу вернёмся в Новосибирск, - пообещал я первое, что пришло мне на ум, для её успокоения. Взяв аккуратно свою красавицу под локоток, а она, в жалостном состоянии, прижалась ко мне ещё плотней, мы осторожно спустились по трапу.  И толпой, в  полной темноте, в сопровождении дежурной, пошли к хорошо освещенным зданиям аэропорта. На мою, не совсем ещё проснувшуюся, красавицу тут же налетели голодные азиатские комары. Её красивые голые ноги и тело, в лёгком платье, стали для них сладкой и лёгкой добычей...

- Местное время четыре часа утра, - продолжает стюардесса, - Разница во времени с Новосибирском минус два часа. Ашхабад–столица Советской Социалистической Республики Туркмении молодой очень красивый бурно развивающийся город, утопающий в зелени, цветущего оазиса пустыни Кара-Кум. Население, по состоянию на тысячу девятьсот семьдесят пятый год, составляет триста сорок две тысячи  человек. Ашхабад, в переводе с туркменского языка, означает город любви. Город Ашхабад, как и Новосибирск, недавно отметил столетие со дня своего образования...

Июль, сумрачный облачный вечер, температура девятнадцать градусов тепла. Слегка накрапывавший дождь прибил пыль, остудил и очистил вечерний воздух от испарений раскалённого асфальта большого города. Хорошо - то как на улице! Дышится легко. Но чувство расставания не покидает нас… В радостном и тревожном волнении, счастливые, с мокрыми от слёз глазами, мы поднялись в салон самолёта. Уселись в кресла, обнявшись и прижавшись к друг другу, нежно чувствуя, что мы сейчас самые родные, самые близкие, самые нужные друг другу люди...

Счастливые и волнующиеся мы улетаем из родного города по приглашению на работу с предоставлением квартиры. В длительную командировку, или навсегда? Жизнь покажет. Мы молодые, смелые, и нас не пугают ни переезды, ни новое место жительства… Ведь мы советские люди. Мы – Советский Союз. И в любом уголке нашей советской земли мы свои, независимо от национальности. Везде мы у себя дома. Везде наша – Большая Родина! И, как в песне, которая гремела на весь Мир, в исполнении выдающегося американского негритянского...

Асхабат, в переводе  с туркменского языка – город любви! В жизни молодых взрослеющих людей всегда наступает момент, когда вновь созданная молодая семья определяет своё пристанище в жизни. Как повзрослевшие птенцы, они в волнении и тревоге неизбежно покидают родное родительское гнездо, чтобы создать своё новое, неповторимое, дорогое, ни с чем несравнимое, любимое гнёздышко. Какое волнительное, счастливое, и горькое чувство охватывает и родителей, и молодых, когда в радостном и грустном волнении покидаешь...

И гром хлопушек и петард, взорвёт пленэр предновогодний! Наверное, кому-то хочется «войны»? И взрывы бомб, и всплеск ракет кому-то веселят сознанье, Подумаете гневно вы, Как только тишину нарушит гром - невежества людского! Наверное, вам хочется войны: Попасть под взрывы бомб, под выстрелы, безмозглые творцы? Вам хочется? Так, что ж, пойдите, повоюйте, Пролейте кровь безумную свою! Быть может, образумитесь, Когда не будет поздно! Пусть ваши нервы закалило время. Что взрывы под окном, в ночи, вас не пугают...

Рождению нашей первой внучки Катюши мы с женой очень радовались, хотя жена первое время не хотела верить, и признавать, что она уже бабушка! Ну, что поделаешь? Время летит. Мы постепенно становимся и дедушками, и бабушками. И любим своих внуков и внучек с каждым днём всё сильнее и трепетнее, радуемся их всяким маленьким успехам, и огорчаемся если они заболели, и плачут. Катюшенька с первых дней была очень чувствительным ребёнком, очень отзывчивым на ласку, и к страданиям других детей. Она плакала от жалости, если при ней кого-то обидели в садике, и сама до сих пор очень обидчива...