Геннадий Серов

— Батя, у меня там что-то стучит под капотом! Сергей Петрович отложил газету и посмотрел на запыхавшегося сына в дверном проёме. Максим стоял бледный, с ключами от машины в трясущихся руках. — Стучит, говоришь? — отец медленно поднялся с кресла. — А когда последний раз масло проверял? — Да какое масло, пап! Там виртуальный мир что-то серьёзное! Хрустит, гремит... Я еле доехал! Сергей Петрович тяжкий вздох. Этот разговор он откладывал полгода. Надеялся, что сын сам поймёт. Не понял. — Пошли, покажешь свою развалюху...

— Ну давай же, милая. Давай... Ключ повернулся в замке зажигания. Стартер кашлянул, как старик с тридцатилетним стажем курения, хрипнул — и замолчал. Тишина. Только капли дождя барабанили по крыше, словно напоминая: время идёт. Андрей сжал руль так, что побелели костяшки пальцев. Посмотрел на часы. Семь сорок три. Через час семнадцать минут его дочь должна стоять на сцене городского Дома культуры. 1. в жизни выступление. Три месяца репетиций. Новое платье, которое они с женой выбирали целый вечер...

— Мам, ну сколько можно?! Мы уже третий круг наматываем! Голос двенадцатилетнего Димки с заднего сиденья звучал как приговор. Марина вцепилась в руль побелевшими пальцами. Впереди — идеальное место. Два метра свободного асфальта между серебристым «Лексусом» и чёрным «Туарегом». Мечта. Кошмар. Невозможность. Поворотник мигал уже секунд тридцать. Сзади нетерпеливо сигналил какой-то джип. В зеркале заднего вида Марина видела раздражённое лицо мужчины, который явно считал её инопланетянкой за рулём. — Господи, помоги...

— Папа, а мы успеем к бабушке на день рождения? Максим выключил двигатель и тяжело выдохнул. Спущенное заднее колесо смотрело на него укоризненно, словно говорило: «А я предупреждало! Видел же ты этот гвоздь на парковке!» — Успеем, солнышко, — ответил он дочке, хотя сам в это уже не верил. До деревни оставалось километров сорок, а солнце уже касалось горизонта. — Катюш, вытащи запаску из багажника, а я домкрат найду. Его жена Катя, обычно невозмутимая, нервно теребила край платья. Свекровь и так считала, что дочь слесаря-сантехника ей не пара...

— «Опять заправка…» — Елена сжала руль так, будто он был виноват во всех её расходах. — «Мы же только вчера заливали!» — «Тише ты, тише…» — Ольга наклонилась к приборной панели и погладила её ладонью. — «Она всё слышит. И обижается.» Машина, старая, но верная Тойота, тихо урчала, как кошка, которую разбудили без причины. Запах бензина, холодный ветер и цифры на табло. Всё было слишком знакомо и слишком дорого. Елене — пятьдесят шесть. Бывшая учительница, аккуратная, собранная, с привычкой всё считать — не из жадности, а из ответственности...