Наталия Гуревич

Исповедь предполагает покаяние, в этом ее главное и почти единственное назначение. Кается ли Толстой? Да щас! Повесть о богоискании он заканчивает утверждением человекобожия, буквально себя, т.е. своего великого разума, на котором все держится. Да и что, вообще, такое писательская "Исповедь" для публикации? Он рассказывает о себе ужасные вещи (с точки зрения Церкви, главным образом), он достигает высокого уровня интимности в повествовании, но в этом нет совершенно ничего экстраординарного, поскольку все это он делал очень много раз, он же писатель...

Как всякий подлинный исторический роман, "Иван Грозный" Костылева - про историю. Книжка, сосредоточенная на женах и кровавых подробностях пыточной, является лишь любовным триллером в тематических декорациях, это не исторический роман. Костылев пишет эпоху, которая всяко больше любого человека, в том числе царя. Именно поэтому столь любимые одухотворенными либералами зверства у Костылева выглядят тем, чем они и являются в контексте эпохи, разглядываемой с высоты веков: одним из множества действий,...

Какие изначально шансы были у Горького сделаться писателем? Продолжал бы Чехов сочинять, сложись у него обширная и дорогая врачебная практика? Почему Лев Толстой всю юность примеряет на себя какую угодно будущность, кроме писательской? Природный источник не заткнуть. На этом фоне Флобер выглядит самозванцем. В отрочестве впечатлился Руссо и де Садом - о! я тоже так хочу! Оказался неспособен к продолжительной методичной работе в одной профессии и никаких других поисков не предпринял, - чтобы родители отстали, заболел нервами и получил полную свободу к безделью: стал писателем...

Историческая проза Флобера - это зрелищная литература. Все в ней направлено на создание визуального эффекта, это, собственно, цель и смысл. Поэтому при чтении и возникает сомнение: а не графоман ли ты, дружище? - в самом деле, "Легенда о святом Юлиане", к примеру, является чистой воды рерайтом, нет у автора никакой другой задачи, кроме как живописно переписать средневековую легенду; вполне графоманская задача, если рассматривать литературу как искусство создавать общие и частные, но самобытные смыслы...

Когда на вопрос "Чем занимаешься?", отвечаешь "Читаю Пруста", – у людей так уважительно вытягиваются лица. Это забавно. Это тем забавнее, что никогда такой реакции не бывает ни на Томаса Манна ("А."), ни на Данте ("А."), ни даже на Джойса ("Кто это?"). Такая специфическая реакция случается исключительно на Пруста, потому что все знают: он написал нечто дико гениальное, но настолько же сложное, и читать его под силу только выдающемуся умнику. В действительности ничего подобного нет. Чтение...

«Степного волка» я читала тридцать лет назад. Все забылось. При попытке вспомнить возникала смутная, дымная картина темного подвального кабака. А вдруг стало интересно – что мы тогда так вцепились в этого «Волка», ведь культовая, без преувеличения, была книжка в нашем кругу. Вспомнилось с первых же страниц: нонконформизм. Мы учились у Гарри Галлера осознавать себя духовными особами, страдающими от соприкосновения с глупым и подлым мещанским миром; быть за все хорошее – против всего плохого;...

Помню, как еще десять лет назад, читая какое-то интервью Улицкой, я удивилась ее не заявлению даже, а так, мимоходному упоминанию: дескать, украинцы же свободнее русских. Оказывается, это у них было общее место уже тогда, а я изумилась. Я всегда считала речи о "свободолюбивом народе" политической болтовней и как-то не задумывалась, может быть один народ свободолюбивее другого, потому что в моих настройках по умолчанию стояло "все плюс-минус одинаковые". И вообще, надо иметь достаточное чувство безнаказанности, чтобы заявлять про одних, что они будто бы свободнее других...

Тут это, Трамп всей Америкой присоединился к украинским обиженкам - у тех мы, как известно, вообще все покрали, от языка до истории и территории, а у американцев, оказывается, сперли гипер-супер-пупер ракету...

Пацифизм совершенно несовместим с принятием чьей-то стороны. Если пишешь "Держись, Израиль!" - значит, согласен, чтобы были убиты тысячи палестинцев. Если если желаешь победы России, то странно было бы лить слезы о потерях Украины. Принимая одну из сторон, становишься апологетом убийств, и неважно, по каким соображениям ты эту сторону принимаешь: "воинами света" солдаты твоей стороны становятся в речах и песнях, а на фронте праведников поди нет совсем. Так что не надо обольщаться на свой счет...

В своем собственном знании - хорош ты или нехорош. Человек бывает неуверен в себе по разным причинам, но в любом случае он свои поступки и самого себя судит через призму чужих суждений. Он себя считает недостаточно компетентным, чтобы выносить собственное суждение. В самом деле, ну кто он такой - вокруг целые толпы людей гораздо более умных, талантливых, работящих. А он... он даже собственный блог раскрутить не смог, хотя те, кто регулярно в ТОПе рассказывают, что это чрезвычайно просто: взял и сделал...

Провести поэтический конкурс нецензурных произведений имени Луки Мудищева и потом в радиоэфире зачитывать победителей с "запикиванием". Это лицемерие или недальновидность?

Ну что же, большой роман написал товарищ Алексей Максимович. И кстати, роман этот кроет манновский "Иосиф и его братья", как бык овцу (с) - по всем фронтам. Он богаче темами, смыслами, аспектами и впечатлениями. Манн ведет читателя за ручку по аккуратно и тщательно выстроенному городку своих дум - Горький своего бросает в речку, как от века в деревнях детей плавать учили, авось выплывет. Ну, я-то плавать умею. Четыре тома просквозили за месяц, а думала, что буду тянуть до зимы - но чтение...