Мятный карамельный исследователь

Ночь выдалась ясной и очень морозной. Луна задумчиво смотрела в лес. Федор шел по сугробам той дорогой, которой даже бывалые, заядлые охотники пользовались нечасто. Рассказывали, что тропа нечистая, будто зверей на ней разных чудных видели, ну, да, что только не придумают, чтобы малышня из дома далеко в лес не уходила. Федор ступал не торопясь, глубоко дышал звенящим морозом вперемешку с хвоей да изредка чуть сжимал губы, услышав сову. — А, вот она… — охотник не прибавил шаг, а по-прежнему спокойно дошел до небольшой, покрытой нетронутым снегом поляны...

В тот день серые тучи совсем спрятали солнце. Они понуро глядели на лес и деревню, предчувствуя скорую осень, в которую так не хотелось верить. Надвигался дождь — первый предвестник приближавшейся зябкой поры. Рябинка совершенно утомилась за последние дни. Работы с сарафанами оказалось неожиданно много. Еще и кузнец попросил о новой рубахе — умудрился случайно столкнуть прежнюю на угли. Рябинка, как и другие жители деревни, никогда не отказывала кузнецу. Еще бы! Кузнец их деревеньки был настоящим...

Только что закончившийся дождь явно мечтал превратить строительную площадку в образцово-показательное грязевое болото. Однако шансов у него было не так чтобы много благодаря огромному количеству техники, строительных материалов и заботливо проложенным дорожкам. Хотя кое-где дождь все-таки одержал победу, ну что ж, даже на такой максимально подконтрольной тебе местности иногда непросто совладать с дождем. – Да… я выбрала, конечно, максимально удачную погоду, – иронично размышляла Она, подъезжая к стройке...

Кажись, отстали, - Изидин облокотился на березу, пытаясь отдышаться. - Да, не видать, - кивнул Лянин, шумно выдохнув. Теперь можно было возвращаться к своим. Бойцы вытащили целую папку с документами прямо из палатки оберштурмбанфюрера СС. Правда, скрытно это сделать не получилось – подняли шум. Немцы бросились в погоню, но Лянин, бывший до войны лесником, не оставил им шансов среди этого переплетения деревьев и бурелома. Тысяча девятьсот сорок третий выдался снежным и морозным. Начиналась метель...

Я призрак… Нет, я не сошел с ума, хотя первое время именно так и думал. Я… Нет, тот человек, которым я был… Нет, то тело, которое было у меня, исчезло. Я не перестал слышать и видеть, но кое-что перестал чувствовать. Например, мне больше не холодно… Не холодно и не жарко… Я не устаю, и нет изнурительного желания уснуть. Теперь я предоставлен только себе. Кажется, у меня невероятное количество времени… Я вас вижу и слышу, но не могу сообщить о себе. Так я понял, что не все перестал чувствовать...

Она вышла из своей огромной стекляшки и тяжело опустилась на ступени здания. - Надо же, какой удобный ковер, - мелькнуло в Ее голове, когда Она чуть коснулась поясницей основания предыдущей ступени, застеленного ковровым покрытием. Она опустила голову на руки, державшиеся на коленях. С Темзы вдоль прозрачных улиц Сити уже бежал влажный холодок. Однако оставалось еще вполне тепло и даже неожиданно светло для этого времени года. В здании напротив располагался магазин зонтов. Сейчас Она не видела его витрины, но знала, что та переливается красно-розовыми огоньками...

Это был долгожданный поход, когда, наконец-то, мы все собрались и отложили дела. Невероятная свежесть хвойного леса, любопытные белки и осознание бесконечности сибирской тайги.  Проводник предупреждал нас о необходимости идти строго след в след, не сворачивая и не задерживаясь. На все вопросы отвечал уклончиво или вовсе молчал. Утренняя роса потихоньку пряталась среди мха и камней, тропа уводила в густоту сосен. Мы жадно вдыхали кристально-звенящий воздух и вглядывались в глубь леса. Однако уже...

За фотографию для обложки большое спасибо замечательному фотографу из Санкт-Петербурга Наталье Красновой Ранняя осень еще совершенно не чувствовалась в этом необыкновенно тихом, пахнущем соснами уголке. Все вокруг, казалось, старательно закрывало глаза на календарь и лениво поворачивало спинку к так высоко еще стоявшему солнышку. - Во всех ситуациях, в которых это возможно, необходимо быть драконом, - поучал Дракон, шурша крупной фиолетовой чешуей. Принцесса кивнула. Быть драконом ей еще не приходилось...

Мягкие белые ночи давно уже уступили право царствования в Санкт-Петербурге металлическим покалывающим сумеркам. Они возвращались домой по почти уже затихшему городу. Дорога пролегала большей частью по промышленной зоне, где их приветствовали лишь мачты уличного освещения да редкие светофоры. - Прости, что занял больше твоего времени, чем обещал, - негромко извинился Он. - Нормально, - улыбнулась Она, не сводя глаз с дороги. – Зато мы во всем разобрались. Завтра можешь без опаски ставить подписи...

Кажется, мы не успели до дождя, - усмехнулся Он, глядя как за окном мохнатые тучи ужи дотрагивались до крыш. - У меня есть зонт! – Она с лицом победителя достала ярко-красный зонтик с большим куполом. - Ну, тогда побежали, - кивнул Он на выход. Она раскрыла зонт, и они нырнули в обнятую ливнем улицу, уже спешившую превратиться в реку. Он обещал подбросить Ее до метро, а Она уже махнула рукой на лужи и мгновенно промокшие туфли. Они сначала спустились с бега на бодрый шаг, а затем и вовсе остановились до прогулки...

по мотивам легенды о Бакенеко - О, Господи, что это за паутина на моем лице, - из тяжелой глубины, сквозь забытье, нехотя просачивались Ее мысли.  Она попыталась повернуться, но у нее не получилось сбросить паутину. Неожиданно Она почувствовала ощутимый укол и, резко открыв глаза, застыла. Прямо напротив Ее лица была огромная морда черной кошки с пышными усами. Морда казалась невероятно велика, в несколько раз больше Ее лица. - Вы … кто? – только и смогла Она произнести. - Живая, – промурчала кошка...

Зимняя темнота уже спустилась на Санкт-Петербург. Мокрые дороги расплывались отраженными фонарями. Вторая половина выходного дня, когда все, наконец-то, проснулись, и жизнь только закипела. По зиме Питер просыпается часам к четырем дня...