Андрей Петруша

В дремотно-меланхолический вечер, Лениво блокбастер в полглаза смотря, Мартини потягивая беспечно, Стук в окошко услышал я. Сползши с дивана, к дверям поспешил И задал вопрос настороженно: - Кто? В ответ чей-то голос мне пробасил: - Я, извините, конь в пальто. Дверь приоткрыв, увидел за ней Конягу в демисезонном пальтишке. Клянусь вам, видел я много коней, Но в пальто не видал даже в книжке! Конь был поджарый и рослый в холке, Масти белёсой, как дым над водой. Сумрачный взгляд, подозрительно-колкий, И вид измождённый, худой...

Не трогайте ночь мою, Не так уж она темна. Не так уж она и страшна, Доверяю я ей и люблю. Ей я верю больше чем дню. День, каждый день мне лжёт. Обещанья пустые даёт, Умертвляя веру мою. Совсем моя ночь не черна. Тихим шёпотом на устах, Ночь в колдовских стихах, Ласкова и нежна. В ночи не дрожит мой страх, Не рисует неясных теней. День, я знаю, куда страшней, Хоть и аквамарин в небесах. Напраслина, будто во тьме Не увидеть, как ярок мир, Будто в полдень нет чёрных дыр, Притяженье которых - смерть...

Начало беря в Начале Начал И кончаясь в самом Конце Концов, Вьётся вдаль Дорога-Печаль, Над нею небес кольцо... Он шёл из Начала Начал не один, Дорогу уверенно меря. И были в попутчицах трое фемин - Надежда, Любовь да Вера. Ангел-Хранитель парил за спиной, Крылом белоснежным касаясь. Кривая дорога казалась прямой, Но, всё-таки, только казалась... Он слыл добродушным малым, Но жил, безоглядно греша, Легкодумным, весёлым и пьяным, И тёмной, пока что, была душа. Меж злом и добром различий Не видел и жил шутя...

Подолгу, затравленным взглядом, Сквозь частые, жизни никчемной ненастья, Мы ищем, смертельным отравлены ядом, Пропавшее без вести счастье. Строим множество светлых замков, В мечтах... Так мечта на крыло легка. Как горько... ведь чаще мечты бывают Из мягкой, податливой плоти песка...

Как жаль, отец, что я тебя не знал... Твой голос мне услышать не случилось. Начала не было у нас, а вскоре уж финал, Мы врозь прошли по жизни, так сложилось. Мне места не нашлось в твоей душе, Ты занят был своею лишь судьбой. Ещё тогда я не родился, но уже, Был обречён остаться сиротой. Обида, боль, тоска, недоуменье? Да, были... Только, разве что, чуть-чуть. Ведь ты ушёл до моего рожденья, К тебе я сердцем не успел ещё прильнуть... Пол века схлынуло, а значит, может быть, Есть у тебя другая, новая семья...