Мира Грата

Муравью при рождении был наказ Муравью при рождении был наказ: Чтобы выжить, ты должен бороться, Ты должен быть хитрым, иметь всю власть, Иначе власть над тобой посмеётся. Он боролся успешно до первой звезды, Но при свете ночном стало видно, Как ничтожен размер его борозды, И он понял, не борцовского он вида. Он отбился от племени вопреки судьбе, Вопреки инстинктивному чувству жизни, И, взяв белый флаг на зло злой войне, В мир большой с улыбкой пустился. Несказанно быв рад, что ушёл от оков, Понавешенных прирождённо, Он не мог подобрать важных, нужных слов, Чтобы всем доказать, что так можно. Но скитальца судьба тяжелей, чем по плану - Нелегко найти так колею по себе. Чтобы быстро построить к ней переправу, Надо прежде понять, на какой реке. Муравей ходил долго, истощив ресурс - Ему дали взаймы до рассвета. Но отдать он не смог - слишком дорог курс Для обмена минут на монеты. Ему дали ещё, а потом сверху налом - Так на цепь посадили долгового ярма. Муравей оказался втянут обманом В новую борьбу за спасенье "я". Не борец по сути своей муравей - Посмотрите, как тонет он славно. Он ушёл от борьбы, как столкнулся с ней, Чтобы вновь к ней вернуться с изъяном.

Самомнится Он мнит себя большим дельцом, Талантом с безграничным стажем, И думает, что может даже Стать выдающимся творцом. Он смотрит выше головы, Жалеет только кровь, что льётся По берегам большой страны. Обидам в плен он не сдаётся. Он заявляет, что всё знает: Как быть, что делать, кто поможет. Он за буйки не заплывает, Которые его тревожат. Прохожим, непрохожим людям Он может тотчас подсказать, Какой наряд надеть и снять И что в обед иметь на блюде. Его встречают, напряжённо Внимают всем его словам, А он с матёростью прожжённой Мешает острый свой отвар: Щепотку унижения здесь, Тут критики две чайных ложки И пафоса совсем немножко - Подать холодным, как и месть. Всем, кто презрение к нему Испытывает откровенно, Он заявляет наяву, Что мыслят все они презренно. Идёт широким шагом он, Большой в своих глазах, как небо, В чужих - он недоГедеон, Пустой, как у Иуды вера.

Чужой везде Упивается собой, Возвышаясь над толпой, Шепчет всем свои суждения, Невзирая на лишения, Гладит против шерсти тварей, Уклоняя их от манны, Не спешит в строю быть первым, В теневом дозоре бдея, Не меняет свои цели, Не внимает курсу мели, Видя всё, ничто не видит, Старость, юность ненавидит, Синяку вливает в горло, Бедняку расскажет сколько Тратит на себя и тень, А голодному - ест в день, Слабым силою грозит, Сильным внемлет лишь на вид, Умным мысль несёт сомнения, А другим - себя как гения, Всех винит в чём только можно, А безвинных - даже больше, Безошибочно всем лжёт, Знает каждого итог, Он рисуется как свой, Стравливая всех войной. Впрочем он такой, как все: Свой негде, чужой везде.

В поисках любви Распустились волосы По плечам худым, Разбежались полосы В поисках любви, И колышет ветер их Страхом не найти, Как на зло не светит им Солнце на пути. Волосы спадают Прядями в лицо - Взглядом не узнает Ищущий кольцо. Клеткой заштрихованы Все подсказки лет, Мелом обрисованы Переливы бед. Время добавляет вес, Утяжеляя ход, Как ружьё наперевес, Тянет к дну надеждоход. Но печалям не поддавшись, Бьётся сердце так же живо, Только вдоволь настрадавшись, Верит, что дойдёт до жилы, Знает, что нельзя сдаваться, Как бы ни казалось сложным, Надо видеть всё сквозь пальцы, Разум задвигая в ножны, Надо ощупью идти В подкрепленье своих сил - Только так любовь найти Сможет тот, кто не любил.

ОЙ Ой... Нам светило за горой Нашептало, будет бой. Пой! Не спасётся ни больной, Ни здоровый, ни босой. Остаётся под горой Петь, что скоро будет бой. Ной Приговор готовит свой, И ковчег уже большой. Заблудился лишь восьмой - В лес вошёл тропой не той. Зной Лезет тихо стороной Через ноздри за душой. Пот стекает с лба рекой, Глаз скрывая пеленой. Гной В голове растёт травой, Заменяя мысль на вой. И кричит уже совой Бывший волком ночью той. Ой... Были выбраны судьбой Мы с тобой на этот бой. Пой! Вместе с Ноем в зной и гной. Не бежать же, наш же бой.

У смерти есть имя У смерти есть имя: Зовётся она Болезнью отныне и навсегда Для тех, кто однажды отвлёкся от жизни На слабость, растущую по организму, Кто сдался на первых же рубежах, И тех, кто боролся на голых руках, Кто верил, что выйдет из круговерти, Слыша вокруг голос "не верьте", Кто знал, что так будет и близок итог, И ждал приговора за жизни порок, Кто с смертью родился и засыпал Под ею устроенный карнавал, Кто рядом шёл, бился, но был слишком слаб, И после потери у горя стал раб. Но это одна только сестра. У смерти есть имя: Она - Война. Эта сестра высокомерна, Не знает она в жадности меры: Она забирает сразу семью, А может, весь дом или улицу всю. Она забирает всегда молодых, Цвет, перспективу, сильных, больших. Никто неспособен с ней в одиночку Выстоять летнюю короткую ночку Или короткий декабрьский день, Лишь сообща, с потерей людей, С болью огромной непревзойдённой, Давящей в грудь, в жилы, в обоймы, С горем, незнающем успокоения, С горем, кричащем стоном лишения. Но это не все, Есть другая сестра - Старшая страшная чёрная мгла. Она меж друзей может стоять Или родню может держать, Работает быстро и реактивно, Видя заранее все перспективы. Имя несёт с древних времён: Ненависть - так звучит её звон. Не надо причин ей, не надо ей денег, В частях разных мира не нужен обменник: Все её знают, готовы принять, Она же всех с жадностью рада обнять И поглотить быстрей целиком, И наблюдать, как покатится ком, Который захватит всё без разбору, Ширясь в бока, поднимаясь вверх в гору. Она упивается силой своей И знает, чем больше захватит людей, Тем больше другие подтянутся к ней - И в закромах её будет кучней. А мать у сестёр немощна в силе - Нету ресурсов быть не в унынии, Глядя на то, как дочери дружно Ей не дают пищи на ужин И забирают раньше по сроку Тех, кого ждёт она долгие годы. У смерти есть имя: Зовётся она Старость - одна, что приходит без зла.

Упорная мечта Переплетаясь в шуме жизни Ни то с падением под горку, Ни то по прихоти каприза С дроблением стены иголкой, Упорная мечта не тает, Не верит в силу неурядиц, Из глубины времён питает Источник для поднятия палиц, Чтоб те крушили все невзгоды, Сомнения стирали в пыль, А в недовольство сил природы Смогли встать в ряд, устроив тын. Наперекор всем подозрениям И логике на злобу дня, И вопреки всем ухищрениям Благоразумного стыда, Упорная мечта ласкает С сердечною тревогой дух, Поддерживает, даже зная, Что будет, но не так, не тут. Когда ж падёт вновь это чувство, Что где-то в шаге от успеха, Мечта подсказывает: "Пусто, Но лишь пока, держись терпения". На все вопросы атеистов, Предположения агностов Аргументируя так чисто, Предельно ясно, чётко, просто, Упорная мечта радеет За то, чтоб её славный образ Не поколебался тенью, Что оставляет чуждый голос, Не вышел в море в лодке хлипкой, А шёл на корабле огромном, И был звездой в ярчайших бликах, Ведущей за собой достойно. Упорная мечта - солдат, Защита, что несёт надежду, Тот самый блеск в твоих глазах, Когда ты видишь вдруг комету. Упорная мечта - опора В любых уныниях и страхах. Не предавай её задора - И не допустит она краха!

Встреча Такой противный сон пригрезился: Как будто в чаще мальчик встретился С старухой мерзкой, с бородавкой, С прищуром слева и с удавкой Наперевес через плечо. Мальчишка начал горячо Приветствовать старуху сразу, Имея вежливую базу, Но оборвав на полуслове Его, насупив строго брови, Она подпрыгнула на месте, Взывая к силам чёрных бестий, И, захохотав, сказала: "Да ты, дружочек, будешь мало Ходить по этим грешным землям". Ей, как бабуле своей, внемля, Мальчонка от испуга рот открыл, Его покинул прилив сил, Как будто выкачали юность. Побрёл он, несмотря на грубость. Но шаг ни шаг, а сил всё меньше. Зато старуха, скинув вещи, Бежит, как юная девица. И тут к мальчонке с неба птица Спускается в полёте резко. Она старухе той в отместку За её прошлые деяния Давно уже пообещала Испортить гадостное дело, Которыми та промышляла смело. И птица молвила по-человечьи: "Мой мальчик, чтобы в твои плечи Вернулась молодая жизнь, Вдохни сильней и повернись, И что есть мочи закричи: "Мне пух, тебе же кирпичи!" Старухи чары вмиг сойдут, И силы вновь в тебя войдут". И сделал мальчик всё, как надо, Пернатую отблагодарив отрадно, И побежал скорей домой. Старуха же, стуча клюкой, Надев недавно скинутую амуницию И кулаком махая птице, Покывыляла прочь отсюда. Мне сон такой несёт как будто Какой-то сокровенный смысл, Но хоть убей, мне эта мысль Недосягаемо чужда - Мораль сей саги такова.