Хагок

Мысли мечутся в клетке кривых зеркал - Повседневности вялый, тупой оскал. Пресный привкус мещанства, кругом тоска: Серых дней паутина. Переигранность - вяжет. В изломе рук Нет эмоции. Жизни! Один лишь звук... Мелких мыслей засилье царит вокруг - Неизменна картина. Одиночка. Свихнувшийся - ну чудак: Смотрит в зеркало жизни. Творит бардак. Не иначе от скуки потек чердак: Пожелал быть героем. Рвет зубами спокойствия пелену...

Прославленный Мастер снова заварит чай - Сок ягод лучится медом, теплом и светом. Хозяин не в силах больше уже встречать Холодное утро с первым лучом рассвета В походе с друзьями, туго набив рюкзак, На жесткой перине мха и лесного дерна. Ему не придется больше сжимать в руках Тяжелую сталь когтей. Остаются окна: С извечным пейзажем благости вековой, Идущей вразрез с походной привычкой Фолко. Не явятся больше, словно к себе домой, Два стареньких гнома с целью свершить попойку...

Алый зверь пасть разинул, почувствовав кровь. Не помогут заклятья, бессильна и соль... Добрый старый монах, нам постель приготовь. В опадающем пепле, похожем на снег, Танец бабочек ярок - в нем слышится смех. Образ каждой из них льдом укроет навек - Не считайте от пламени черных прорех...

Непонятно, сколько минуло лет, Бесконечно долгих, холодных зим. Потускневший, в холле висит портрет - Обреченной памяти натрезим. Улетают в небо простывших луж К берегам приветливым облака. Выцветают временем краски. Тушь Остается верной себе пока. В побледневшем мареве прошлых лет Одинокий остов хранит в себе Отголоски прошлых моих побед, Позабыть которые тщусь в мольбе...

Обшарпанный потолок, Убогость казенных нар. Обрывочный монолог. Привычный стационар. Хромых и увечных мир Безволен и недвижим. Подарочный сувенир. Пьянящие миражи. Гнетущая тишина, Безликость щербатых стен. Надломлена пелена - Черничным мечтам взамен. С рассветом придут они - И снова начнут ваять: Потянут из западни, Желая спасать. Спасать! Сгребая, сшивая вновь, Тащить на поганый свет! Закачивая любовь В последний души октет...

Пересохшее дно реки, Извиваясь, уходит вдаль. Устремлениям вопреки - Далеки август и февраль. Под ногами хрустя костьми Неисполнившихся надежд, Не цепляйся за... Отпусти Неизбежного "Быть" кортеж. Откровенности бремя сбрось. Не ищи в том ничьей вины. Ожиданий кренится ось От воздействий со стороны. Откровенность твоя - кому? О себе лишь, да о себе...

Занавешены окна пустой квартиры, Яд гранатовых зерен сильней ванили, Горек вкус, вяжет губы. Под слоем пыли То, кем раньше с тобою были. Одиночество каплями с крана рвется, Не пробиться во мраке хмельному солнцу, Лета - вечная: путь для нее найдется К позабытым души колодцам. Серым...

Чары - чертовски нужная ныне вещь! Мир простаков не терпит живые сказки. Ветер осенний гонит сквозняк предтеч, В шуме листвы скрывая свои подсказки. Холодность, безразличие, капель стук: Граффити в подворотне.. А что? А если? Сказки в мирке живущих! Они вокруг! Таят меж слов привычной, никчемной песни. Отблески размалеванных в дым витрин Плавают в почерневших бездонных лужах. Ведьмы содержат с чарами магазин - В месте, где их случайно не обнаружат. Метки, для посвященных, и тут и там - Их не прочесть забывшим язык сказаний...

Как пожелаете, темная госпожа. Но чернь не удержит холод! Пламя свечи увядает, едва дрожа - Святоши отыщут "Молот". Факелы бьются о камень, в руках дрожат И копотью мажут стены. Серостью рясы укутан клинок ножа... Прекрасные гобелены Не сберегут от костра и монашьих рук - Затоптана пиктограмма. Сеть разветвленную сплел капеллан - паук Во славу святых и храма...

Хатт позорный печется о жирной, лоснящейся шкуре, Медякам счет ведет, аки сморщенный старый раввин. Звезд болтливое зарево россыпью пачкает космос, Но к окошку пробиться не выйдет. Такая печаль. На местах приблатненных - то высится дроидский остов, То какая-то жуткая инопланетная тварь. А орут - шо пипец! На привозе бывало потише. Вновь какой-то жидай наотрез отказался платить. Мол, негоже опоре Республики (попросту крыше)... Тратить бабки на всякое - лучше уж гланды залить. Ручкой делает пассы, но хатт непреклонен...

Зарики заревом катятся по столу, Каплями алыми режут дрожащий воздух. Души зависимых сварятся в пастилу, Только утихнет костей барабанный отзвук. Свет проникает сквозь пыльный узор стекла, Липкими лапами мажет монашьи рясы. Под капюшонами кроется только мгла. Лики святых на иконах свело гримасой. Паства застыла на вдохе! Глядят без слов - Кости пылают шестеркой на каждой грани...

Не от дыма глаза сухи, Стынет варево на плите. Карнавал пиздежа утих. Дверь захлопнулась - фуэте. Тишина на канвасе спит, Электрический брызжет свет. Слов отравленный криптонит - Серебрящийся гадкий снег. Ожидание "ничего" Меж закаток из жабьих лап. Не работает колдовство - Обессилевший эскулап...