Вот оно что!...

Этиловый спирт как топливо для автомобиля вреден из-за его гигроскопичности (способности впитывать влагу), агрессивности к некоторым материалам топливной системы, а также более низкой энергетической плотности по сравнению с бензином...

I. Старый инструктор и его мир Инструктор I сидел за столом в своем маленьком дайвинг-центре, разглядывая трещину на стене. Она появилась прошлой зимой, когда соседний магазин ремонтировали, и с тех пор медленно ползла вниз, как будто хотела сбежать. Он потянулся к кружке с остывшим чаем, сделал глоток и скривился. Горький. Как и многое в его жизни. Ему было за пятьдесят, и он уже не помнил, когда в последний раз нырял просто для удовольствия. Теперь дайвинг стал работой — тяжелой, неблагодарной, но единственной, которую он умел делать...

Лето. Жара. Песок с пляжа в шлёпанцах и немного на зубах. Советский пионерлагерь в Крыму. Мы, пацаны и девчонки десяти-двенадцати лет, живём в деревянных домиках, ходим строем на зарядку, поём под гитару у костра и тайком курим «Варту» за гаражами. Но главное — это они. Вожатые-мужчины. Они были другими. Не такими, как наши отцы — уставшие после работы, в потрёпанных пиджаках, с газетой и телевизором. Нет, эти были Богами. Высокие, загорелые, в джинсовые шортах и спортивных майках, они ходили по лагерю, как повелители этого маленького мира...

Лето. Пионерлагерь где-то в Подмосковье. Воздух густой от запаха сосны, одеколона "Гвоздика", пыли с футбольного поля и вечного компота. Здесь, в этом микрокосме, отрезанном от родительского взгляда школьными автобусами, время текло иначе. Дни были длинными и липкими от пота, ночи – тревожными и звонкими от сверчков. И именно здесь, среди железных кроватей в длинных спальнях, шумных линеек и обязательных «огоньков», часто случалось ПЕРВОЕ. Нет, не коитус. Не то, что взрослые с таким страхом или пошлым подмигиванием называют «потерей невинности»...

Лето в пионерлагере – это особая, замкнутая вселенная, где время течет по своим законам: от подъема под горн до вечерней «свечки», от линейки до отбоя. И в этом микрокосмосе строгих правил, коллективных песен у костра и обязательных красных галстуков расцветает самое хрупкое и огненное чувство – подростковая любовь. Любовь, которая кажется вечной, пока длится смена, и которая навсегда остается в памяти как символ того жаркого лета под знаменем пионерии. Это чувство рождается стремительно, как внезапный летний ливень...