Байка в 1000 знаков

– Отчество-то у него есть, он же русский? – настаивала дама из бюро пропусков. – Ну как сказать русский… такой же, как и я. – усмехнулся я, показав на свой армянский нос. Аргумент не сработал: – Без отчества пропуск выписать не могу. – Он же иностранец, пусть и бывший советский. У него в паспорте нет отчества, – начал было я спорить, но понял, что так мы опоздаем на встречу. Звонить заказчику тоже отняло бы время. Легче пойти другим путём. Я обернулся к коллеге, командированному из Штатов: – Марк, как тебя по батюшке? – Не понял. – Отчество у тебя какое? – Надо же, меня никогда не называли по имени и отчеству...

– Как не рады?! – вскрикнул Глеб с болью в голосе. А всё началось с того, что на борту «Люфтганзы» ко мне подошла стюардесса и сообщила: – У Вас сгорают накопленные мили, не хотите ли реализовать их? Пролистав каталог, я остановился на чёрных наручных часах неизвестной мне датской марки «Скаген»:: стильных лаконичностью и тонким исполнением корпуса и браслета. Год спустя увидел такие же у Ромы, коллеги из Штатов. Пока не началось собрание, выяснил, что и ему они достались за премиальные балы. В этот-то...

Довольный тем, что меня пересадили в первый класс, я вошёл в салон самолёта. Но стоило мне подойти к своему месту, как радости поубавилось. Мне предстояло провести пять часов рядом с мумией. Нет, она, конечно, была дамой вполне живой для своего возраста, который пластика не могла скрыть. Результат на лице был налицо – мумия с фараонским апломбом. Уже к моменту взлёта она загоняла стюардессу. А та, бедняга, стоически переносила её капризы, не снимая дежурной улыбки. Только погасло табло с ремнями, как несносная пассажирка принялась по новой...

Такси оставило меня на тускло освещённой улице. Крыльцо старинного дома зловеще скрипнуло. Ключ нашёл под ковриком, как и обещали в письме из отеля. Кстати, ближайшего доступного к Бостону. В самом городе мест не нашлось. Сумеречный свет проник за мной в дверь и выхватил силуэт женщины в чёрном плаще. Из-под накинутого капюшона дьявольски поблёскивали глаза. Уф, оказалось граффити. Ещё две дамы недобро смотрели на меня со стен: одна в колпаке с метлой, другая в кандалах и в крови. Хэллоуин, ни дать ни взять! Войдя в номер, я аж вздрогнул, увидев себя в объятиях безголового привидения...

За окнами настежь тихо дремал дворик: ни бабулек, ни мамаш с колясками, ни деток. В обед вместо сквозняка задул мощный мужской голос, вихрем срывавшийся в плач. Одна и та же протяжная ария. Не опера, а именно ария. Первые повторы певучей мелодии слушались, на втором десятке уже бесили. Пытка прекратилась вечером. Вернувшийся с работы дядя развёл руками: с этой соседкой никому не сладить. На следующий день воздух взорвала барабанная дробь. Следом эпическая музыка, заглушаемая грозными выкриками и заунывными стенаниями другого тенора...

– Сейчас свалится, – прошептал папа, оторвавшись от портативного радиоприёмника, который он захватил с собой в цирк. Шёл 1986-й, третий год противостояния Каспарова и Карпова. Решалась судьба матча-реванша. В то время как мы были поглощены представлением, папа слушал передачу из Ленинграда, прижав транзистор к уху. Мы удивлялись дрессировке животных, смеялись над репризами шталмейстера, улыбались пантомиме клоуна, восхищались фокусами иллюзиониста, поражались трюкам акробатов, обомлевали от полётов воздушных гимнастов… а он следил за шахматной партией...

В детстве собирал дефицитные модели самолётов: нет чтобы коллекционировать марки, этикетки или машинки. Было счастьем заполучить заветную коробку! Освобождаешь письменный стол, накрываешь газетой, раскладываешь справа ножницы, надфиль, шлифшкурку, а слева инструкцию, листы с переводными картинками и пластмассовые детали на каркасе. Первым делом отрезаешь их и зачищаешь срезы. Дальше клеишь едкой ацетоновой смесью и раскрашиваешь не менее вонючей краской. Завершаешь оформление филигранной декалью...

К нам подошёл другой работник и поздоровался: – Хей, я Ларс Карлсон. Мы рассмеялись. Ну конечно, для шведов это просто фамилия. – Мы ищем Карлсона, который живет на крыше. – Я не живу на крыше, – и они с продавщицей растерянно переглянулись. – Астрид Линдгрен, – произнёс я заветное имя. – О! Пи-пи-лунг-стру? – она произнесла нечто такое. – Пеппи-Длинный Чулок! – меня вдруг осенило, когда вычленил «лунг» и соотнёс с «лонг». Она радостно подвела нас к полке с темой рыжей девчонки. Но ни одной игрушки с образом в меру упитанного мужчины с пропеллером...

Дама за перегородкой была сама строгость, если бы не оправа стильных очков в форме бабочки. – Цель визита? – и взглядом вогнала в мандраж. – Командировка. – А именно? – Сдача-приёмка проекта. – Приглашение подписано Чэн. Она китаянка? – Думаю, гражданка Канады китайского происхождения, – нетвердо предположил я. – Родились в Ереване? – Да. – Живёте в Москве? – Да, переехал в Москву в девя… – Достаточно отвечать «да», – её глаза сквозь линзы смотрелись как ложные глаза на крыльях бабочек, рисунок которых отпугивал хищников...

Как-то журналист спросил про мой первый заработок, и я рассказал, как я был монополистом. В середине 80-х мы снимали квартиру в мидовском кооперативе. В доме никто не удивлялся джинсам, видеомагнитофонам, фломастерам и прочему импорту, пока сосед не привёз нечто крамольное. Взрослые стали пропадать допоздна. Эта была настольная игра «Монополия». Три подъезда многоквартирной высотки стояли в очереди за ней. Как только она попала к нам, я наспех срисовал поле, карточки и купюры. Получилось коряво, но зато мы, дети, могли играть в любое время и без спроса...

Новозеландец Стивенс Дженнигс был ведущим инвестиционным банкиром России до кризиса 2008 года. В 2006 его «Ренессанс-Капитал» запустил тендер на аутсорсинг ИТ, на который мы заявились как EPAM, шёл процесс нашего поглощения. В Москву на презентацию предложения прилетел Карл Робб, возглавлявший развитие бизнеса EPAM. Это была наша первая встреча. В офисе Ренкапа он заметил постер, призванный мотивировать персонал банка танцем сборной Новой Зеландии по регби. «Мне нужен такой!» – заявил Карл. Озадаченная секретарь помчалась в HR...

Респектабельные бомжи Было невыносимо жарко. Сковородкой пыхала в окно раскалённая крыша нижнего этажа. Гостиница террасами взбиралась на холм, конечно же, по склону с солнечной стороны. – Извините, но у нас не предусмотрены кондиционеры, – извинялся перед постояльцами портье и оправдывался, предлагая воду со льдом: – обычно спрашивают об отоплении. Мы выбрали этот аутентичный отель в старинном городке Сент-Олбанс графства Хартфордшир, чтобы в будни ездить на работу в Харпенден, а в выходные посещать...