Марсель Македонский

Первые несколько секунд Детектив стоял как громом поражённый. Мысль «Мне звонил сегодня Цицерон» металась в его мозгу в поисках логического решения. Где? Зачем? Почему? Поняв, что сейчас от Прокурора добиться более вразумительной информации не получится, Детектив решил позвонить в городскую тюрьму – узнать, не было ли каких-то эксцессов, удостовериться, всё ли в порядке. Но ни один из рабочих телефонов не отвечал. Не отвечал и личный номер Начальника тюрьмы, с которым Детектива связывало давнее знакомство...

Прошёл целый месяц, а городская общественность не успокаивалась: Цицерон обсуждался во всех СМИ, барах и на собраниях. Он стал наркотиком, а люди, связанные с его делом, превратились в наркоторговцев. Куда бы они ни приходили, их готовы были бесплатно обслуживать, лишь бы они рассказали «как это было?», «что я почувствовал?» и т.д. И они рассказывали. Они рассказывали, что видели, что чувствовали. С каждым разом их рассказы становились всё красочней и интересней. И слушатели, затаив дыхание, жадно ловили каждое слово, которое было обронено на эту тему...

-Вы признаёте себя виновным? -Да! В судебном зале начался самый настоящий хаос – люди вскакивали со своих мест, кричали что-то невразумительное, некоторые женщины заплакали. Приставы изо всех сил старались успокоить вышедшую из-под контроля толпу, но сами при этом выглядели растерянными. В центре всего этого хаоса стоял спокойный и уверенный Цицерон. Он с удовольствием наблюдал за тем, что творится вокруг, но при этом не делал никаких попыток убежать или освободиться от наручников. - Ты посмотри, - сказал Прокурор Детективу, голос его дрожал...

Со следующего дня Цицерон изменился – он стал нелюдимым и необщительным. Всего пары недель хватило ему, чтобы стать аутсайдером в классе. Однако, чем дальше он уходил от общепринятых норм и правил, тем быстрее в нём росла уверенность в своих силах. Сначала ребята над ним посмеивались и подшучивали, затем стали раздражаться на его непроницаемое выражение лица. А с годами их отношение сменилось на завуалированный страх. Цицерон ни с кем не общался – ему были неинтересны школьные склоки и интриги. Зато он читал...

Цицерон сидел на берегу реки, потирал рукой синяк на щеке и размышлял. Ему было девять лет. Он отпросился с последнего урока не потому, что ему было стыдно за приобретённый «фонарь», а потому, что он пытался понять причину его получения. Одноклассница, с которой он дружил, украдкой пробовала курить. Цицерон знал об этом, но она просила не говорить никому – друзья хранят Тайны друг друга. Однако девочка была неосторожна, и сегодня её заметила учительница. Она сообщила об этом старшему брату девочки,...

После того как зал суда заполнился, Судья велел ввести обвиняемого. Взгляды всех присутствующих (а также объективы телекамер) оказались прикованы к двери. Однако прошло десять секунд, пятнадцать, тридцать, а конвой всё не появлялся. Детектив почувствовал неладное, Прокурор посмотрел на окружающих и увидел на их лицах то, чего меньше всего хотел увидеть: нарастающий с каждой секундой страх. Это был страх перед неизвестным… Пошла уже вторая минута, Судья подозвал одного из охранников и приказал пойти проверить, не случилось ли чего...

Больше часа ушло на то, чтобы развеять сомнения Прокурора. В итоге он свёл всё к тому, что Цицерон просто воспользовался ситуацией. Более того, это была его отчаянная попытка напустить таинственности на свою якобы (на это слово он делал особый упор) загадочную личность. Мол, больше ему ничего не оставалось. Наполеон тоже, вернувшись в Париж в сопровождении русских гвардейцев, соврал своим землякам, что это его пленники (а на самом деле Наполеон на тот момент сам уже являлся пленником русских). Учитывая...

- Ну как ты, дружище? – спросил знакомый голос, не дожидаясь, когда Детектив скажет «Алло». Детектив зажмурил глаза, а когда снова посмотрел на экран телефона, там светились буквы – Прокурор. Показалось! – пронеслось в голове. Детектив облегченно вздохнул. Показалось? – ехидно спросило подсознание. Детектив снова напрягся. - Прокурор, это ты? - Я, конечно. Это пока ещё мой номер. Как самочувствие-то? - Да так, глюки ещё случаются, но в целом нормально всё. Откачали. Иду на поправку. Только что я… - и осёкся...

«Перенести слушание до выздоровления Детектива – такое неожиданное постановление было вынесено по делу Цицерона. Когда все Свидетели выступили с показаниями, а Прокурор сделал всё от него зависящее, обвиняемый предложил дождаться выздоровления одного из главных участников процесса. Напомним, Детектив был экстренно госпитализирован в ночь перед процессом с острым отравлением. Комментарии, как говорится, излишни…», - Детектив выключил новости и уставился в давно не беленый потолок палаты. - Что же...

-Я приветствую всех собравшихся на слушание этого дела, - голос Цицерона не был громким, но благодаря образовавшейся тишине все слышали его прекрасно. -Благодарю вас за то, что пришли. Однако, как верно заметил Прокурор, сегодня тут не присутствует тот, кто имеет на это полное право – Детектив. С нашей стороны было бы абсолютной бестактностью завершить то, над чем он столько трудился, без его непосредственного участия. Давайте дождёмся его выздоровления. Предлагаю перенести слушание. Казалось, само время замерло, не понимая, что произошло...

Детектива начали откачивать ещё в «скорой», а по прибытии в больницу в приёмной уже находился дежурный Врач и ассистенты. Спустя пару часов усердия и высокого профессионализма уровень опасности для жизни Детектива существенно снизился. Уже под утро служители клятве Гиппократа, вымотанные ночным дежурством, разошлись, оставив пациента одного. Так им, во всяком случае, казалось… Но Детектив был не один. Уже несколько месяцев наяву и во сне (причём, второе случалось даже чаще) его неотступно преследовал образ хитрого и изворотливого мошенника – Цицерона...

Настал день Суда. Как только Репортёры, Свидетели, Присяжные, Приставы и Судья заняли свои места, Прокурор попросил слова. Он сразу взял ситуацию под свой контроль, обвинив Цицерона в том, что Детектива из-за этого дела увезли на «скорой». И сумел доказать, что теперь оно стало очень личным для всех присутствующих в зале. После этого он нарочито вежливо предложил подсудимому последний шанс признать свою вину. Цицерон в ответ только улыбнулся и покачал головой. Прокурору не понравилась улыбка, но он был счастлив от той мысли, что сможет запереть этого мошенника на несколько пожизненных...