Анна Войс

— Ань, сфотографируй мне мой коллаж с внуками. — Зачем? — Лиле отправлю, она просила. Кажется, я поторопилась с выводами, когда решила, что многомесячная эпопея с коллажем завершилась. Дочь специально приехала из краевого центра, чтобы привезти бабушке фотографии. Рамки из ИКЕА пришли, а фотографии 50 х 60, как оказалось, в нашем маленьком городке не печатают. Пришлось просить дочь распечатать и привезти. Вчера она оперативно замерила стену, ввинтила шурупы и развесила рамки с фотографиями. И вот...

— Мама, нам нужно поговорить о том, что произошло вчера. Это очень серьезный разговор. — А что произошло вчера? — У тебя был приступ удушья. Ты не дала мне вызвать скорую и отправила за фотографией. А теперь слушай — это не я придумала, это пишут психологи. Подсознание стариков очень часть начинает симулировать приступы болезни, чтобы добиться от детей любви и внимания. — Это не про меня, — мама весело улыбается. Так... Её мозг блокирует эту информацию. Тем более люди ее возраста вообще не знакомы с понятием подсознание...

Мама задыхается. Дышит тяжело, с трудом втягивая в себя воздух. С таким я сталкиваюсь впервые. После нескольких секунд растерянности хватаюсь за телефон: — Мам, потерпи, я вызываю скорую. — Не надо скорую, накапай мне корвалол. А он поможет? Приношу кружку с водой, капаю корвалол. — Я звоню в скорую. Мама смотрит измученными глазами и укоризненно произносит: — Ты лучше фотографии сходи сделай. Что? — То есть я должна бросить мать, которая задыхается в постели, и пойти делать фотографии? Ты понимаешь, что говоришь? — Мне уже гораздо лучше...

Я уже полчаса ползаю на коленях, раскладывая по полу неровно нарезанные старческой рукой прямоугольники газетной бумаги. — Давай попробуем вот тот, большой, в середину подвинуть. — Мама, мы уже пробовали несколько раз. — Давай ещё попробуем, — мама воодушевлена, ей нравится затея. Колени болят невыносимо. Я уже готова подписать акт о полной своей капитуляции перед болезнью и купить в дом швабру — чтобы не ползать на больных коленках, когда мою полы. А вот сейчас ползаю перед матерью, раскладывая бесполезные клочки газет...

— Ну вот, пропали, — грустно констатирует мама, вытаскивая из чашки с водой пучки фикуса и внимательно их разглядывая. — Только один остался. Может, мы его все-таки посадим? — Он тебе нужен? — Конечно. — Куда мы его денем? — Тебе в комнату поставим. — Тогда просто выброси. — Ну хорошо, пусть у меня стоит, — соглашается мама. Я решаю, что один маленький фикус — это не стихийное бедствие, и пары литров земли ему хватит. Покупаю землю и горшок, расстилаю у мамы на столе газету: — Твой фикус, ты и сажай...

— Аня, принеси какую-нибудь чашку, надо цветы в воду поставить. Что? Вчера я поставила маме на стол фикус, чтобы она его поливала сама, сегодня у неё новая идея. Фикус стоит весь словно покусанный, у мамы в руках пучки, связанные по трое — всего шесть пучков. — Надо в воду поставить, пусть корешки пустят. — Зачем тебе шесть фикусов? — А вдруг этот пропадёт? Я несу пиалу с водой и думаю о том, как скоро фикус пустит корешки. Сколько дней передышки у меня есть? — Мама, я больше не пойду за землёй...

— Мне кажется, фикус засох, надо полить, — задумчиво изрекает мама. — Я вчера поливала цветы. — А мне кажется, он совсем сухой. Я касаюсь пальцами влажной чёрной земли в горшке: — Смотри, мокрая... — Да? — удивляется мама, — а мне казалось... Через полчаса заглядываю в мамину комнату спросить, будет ли она какао с печеньками. — Аня, мне кажется, фикус совсем засох. Я внимательно смотрю на неё. Нет, не издевается. Взгляд вдумчиво-серьезный. — Мама! Если тебе кажется, встань и проверь. — Так я туда дотянуться не могу...

— Посмотри, какая пальмочка. Симпатичная. Я думаю, она неплохо бы вон в том углу смотрелась, — мама показывает на угол, в котором мирно стоит её инвалидная коляска. — А коляску куда? — каждый раз, когда у мамы появляется новая гениальная идея, мой внутренний скептик пытается заранее оценить масштабы перестановки и вес перетаскиваемых тяжестей. Потому что таскать все это буду я. Мама задумчиво смотрит на коляску: — Что-нибудь придумаем. — Выбросим? — Нет, коляску мы выбрасывать не будем. А пальму мы можем поставить на тумбочку возле телевизора...

Температура поднялась три дня назад, тело ломает. Угораздило же заболеть в первые дни нового года. Лежу в постели и глотаю аспирин. — Ничего не могу найти в Интернете, все ерунда какая-то, — возмущается мама, тыкая пальцем в планшет. — Надо идти в библиотеку. — Мама, я же сказала, у меня температура. Поправлюсь — схожу тебе за книжкой. — Да я ничего не говорю. Когда поправишься, сходишь, — через паузу. — Что же делать? Внуки приедут в гости, а бабушка ничего не приготовила. «Ничего» — это несколько...

Три года назад я полностью изменила свою жизнь. Бросила все, что для меня было важно и дорого: любимую работу, друзей, жизнь в мегаполисе, — и ограничила себя пространством Интернета и четырех стен. Это был осознанный и необходимый шаг. После смерти отца я осталась в деревне, чтобы ухаживать за мамой — ее нельзя было оставить одну. Гипертония, импланты тазобедренных суставов, 2 группа инвалидности с 20-летним стажем. Шесть лет назад — инсульт, после которого она так и не оправилась. С вопросами личной...