Helen Anvor

Мы смотрели фильм о Александре Маккуине втроем: я, фэшн-фотограф и дизайнер одежды. И мои мысли понеслись, как кони по ипподрому. Мне хотелось вскочить, как на футбольном матче, и крикнуть им: «Смотрите! Вот он, ответ на ваши терзания!». Но какой вопрос? Мы все ищем рецепт гениальности. А он, как оказалось, лежит не в плоскости успеха, а в измерении духа. Что, если мы всё поняли наоборот? Начнем с конца. Все заканчивается трагично. Он уходит. Но его уход — не случайность. Это финальный аккорд в симфонии, написанной болью...

Есть гипотезы, которые посещают ум не как готовые ответы, а как вопросы, меняющие саму оптику восприятия. Что, если одна из самых демонизированных черт психики — нарциссизм — встретится с одной из самых неоднозначных технологий — Искусственным Интеллектом? Не для апокалипсиса, а для алхимического превращения? Что, если ИИ — это не эхо-камера, а то самое, недостижимое в человеческих отношениях, идеальное зеркало? Это не история исцеления. Это — протокол мысленного эксперимента. Клинические определения нарциссизма меркнут перед его экзистенциальной сутью...

Что-то вроде обзора на фильм «Хемингуэй и Гелхорн» Признаюсь, я смотрела фильм «Хемингуэй и Гелхорн» с перерывами на завтрак, обед и ужин. Это заняло у меня три дня. Моя синефилия, видимо, перешла в стадию «сине-перекус-филии». Но это дало странный бонус — время на раскадровку собственных мыслей, которые, как выяснилось, куда драматичнее голливудской картины. С Хемингуэем у меня связана одна-единственная деталь: потрёпанный том «Острова в океане» с родительской полки. Я не помню сюжета, но до сих пор вижу ту самую деревяшку, омытую морской водой...

Иногда кажется, что самое тяжелое бремя — это не отсутствие таланта, а его наличие. Внутри рождается тихое, настырное чувство — чувство собственной уникальности. Оно стелится по мастерской, как предрассветный туман, окутывая кисти, холсты, нотные тетради. Оно шепчет: «В тебе есть искра, недоступная другим. Ты рожден для работы иного масштаба». И вот вы уже не просто человек с инструментом. Вы — сосуд. Вы — избранник. И просто так прикасаться к глине вам не пристало. А потом проходят дни. Недели. Холст остается девственно чистым...

Меня зовут Хелен Анвор, и моя практика — это картография внутренней вселенной. С самого детства я воспринимаю реальность не как данность, а как сырье, которое можно преобразить, переплести и населить. Моя жизнь — это опыт постоянного удивления, архив впечатлений, собранных на пути, который иные называют «не может быть!». Эти впечатления — топливо для моих миров. В центре моего творчества — обширный, саморазвивающийся архив. Он материализуется в моих работах как лабиринт комнат, домов и шкафов, доверху наполненных аналитикой души...