Анна Михайлова (Березина)

Солнце робко подсвечивает самый край неба, превращая бархатную тьму ночи в дымчатые рассветные сумерки.  Так сложно расстаться с уютными объятиями Морфея, покинуть мягкое тепло постели. Но утро всё настойчивее и зовёт за собой. Прикосновение к прохладной меди прокидывает лёгкий мостик между остатками сонной дрёмы и реальностью. А яркий запах молотого кофе окончательно примиряет с необходимостью просыпаться. Спустя совсем немного времени происходит настоящая магия, чёрный порошок превращается в крепкий, благоухающий на весь дом напиток...

- Неправильно ты, Санька, картошку чистишь. Надо ножиком, а ты штуку какую-то странную притащил и скоблишь. - Ничего ты, Лёшка, не понимаешь. Мама сказала, что так быстрее и безопаснее. Шкурка слетала с картошки в раковину под весёлую возню близнецов. *** - Санька, побежали к озеру на перегонки! - Чур, я быстрее! Солнце золотит вихрастые макушки, ветер раздувает лёгкие рубашки, как паруса. Два сорванца несутся с горки и с разбегу ныряют в прохладную воду озера. *** - Санька, дай списать! Мне последнюю задачку не решить никак. - А в институте тоже потом списывать будешь? - парень укоризненно качает головой, но пододвигает тетрадь на край стола и убирает руку, чтобы сзади было лучше видно...

Катя дрожащими руками держала нож для масла. Абсолютно тупой нож для масла. Больше ничего острого в номере для молодоженов она найти не смогла, как ни искала. В ее рюкзаке лежал острый туристический нож, да вот незадача, рюкзак остался дома. На губах почувствовалось что-то мокрое и соленое. Слезы текли по щекам сами, как будто без ее участия. Мельком взглянув в зеркало, отстраненно подумала, что с выбором визажиста не ошиблась - макияж не пострадал от слез. – Ты что делаешь?! – влетевшая в номер подруга вывела девушку из оцепенения. – Да ничего, им даже не поцарапаешься, – Катя отшвырнула бесполезный нож...

Мне снится один и тот же сон. Я иду ночью по берегу моря босиком. Ноги утопают в тёплом песке. Он уже не такой горячий, как днём, но всё ещё хранит тепло летнего солнца. Иногда волны целуют мои стопы. Они приходят и уходят. Совсем, как ты. На мне надет черный плащ и на нём мерцают звёзды. Мерцают также ярко, как те, что украшают бархатное покрывало ночи. Я не знаю, откуда у меня этот плащ, но чувствую, что он неотъемлемая часть меня. Берег тянется бесконечно. Ты где-то там, впереди. Кажется, вот сейчас за тем изгибом я увижу твой летящий силуэт. Ты улыбнёшься одними уголками губ, в твоих черных, как ночь, глазах сверкнут озорные искорки и я обниму тебя крепко-крепко...

Солнечные лучи красиво преломляясь через решетку окна оставляли на полу церкви теплые квадратики. Лика стояла на одном из этих квадратиков, подставляя лицо уходящему теплу. На щеках ее блестели серебряные дорожки слез. Голубое небо, которое она так любила, виделось сквозь призму решетки тусклым. Да и металлические кружева, которые она раньше находила романтичными, навевали тоску. – Не грусти – Лика вздрогнула, услышав знакомый голос близко-близко. Она резко обернулась. – Как ты здесь оказался? – дрожащий голос отозвался гулким эхом под каменными сводами. – Потому что ты это этого так сильно хотела...