О жизни с передышками

В шкафу на кухне, на верхней полке, лежал он. Стеклянный огурец. Там, где банки с непонятным пятилетним вареньем соседствовали с ржавыми ключами от несуществующих дверей. Пупырчатый, с маленькой вмятиной у хвостика, будто его кто-то когда-то неудачно укусил. Каждое воскресенье Татьяна совершала один и тот же ритуал: после утреннего кофе она брала тряпочку, мыла огурец тёплой водой и ставила его обратно на полку. Не для красоты. Так было заведено. Подарил его отец лет тридцать назад, вернувшись из командировки...

Вадим боялся собак. Не просто так, слегка, а до мурашек в животе, до холодных ладоней и мысли, убегающей куда-то далеко, в детство, где была эта причина. Он не помнил ее толком, только смутный образ оскаленной морды и громового лая, заполнившего всё вокруг пятилетнего мальчика. С тех пор собака, даже самая маленькая, пушистая и виляющая хвостом, была для Вадима существом из другого измерения — непредсказуемым и потенциально несущим боль. Он планировал свою жизнь так, чтобы свести встречи к минимуму...

В пятом «Б» была проблема. Не с учебой, а с общением. Не с шумом, а с тем неловким молчанием, что повисает между людьми, которые еще не научились быть вместе. Они были, как планеты на разных орбитах, сталкиваясь только по инерции или для короткой, часто обидной, перепалки. И тогда их классная руководительница, Вероника Сергеевна, учительница литературы с мягким взглядом и седыми прядками в волосах, придумала одну штуку. На уроке она подвела всех к старой белой тумбочке в углу, где хранились скучные пособия...

В самом обычном офисе на улице Садовой всегда были видны границы. Не те, что обозначены линиями на карте, а те, что проведены по душам. Зоя Петровна, проработавшая здесь бухгалтером тридцать лет, знала их наизусть, как линии на своей ладони. С одной стороны баррикад — Сергей и Карина. Их девиз, никогда не произносимый вслух, но витающий вокруг них: «Хочу. Дай. И не напрягай». Сергей мастерски создавал видимость бурной деятельности. Его стол был завален бумагами — идеальный камуфляж. Он много и громко говорил на планёрках, оперируя словами «синергия», «стратегия» и «глубокая аналитика»...

Людмила стояла у окна и смотрела, как крупные капли дождя скатываются по стеклу, сливаясь в причудливые узоры. За спиной слышался мерный храп мужа, уснувшего в кресле перед телевизором. Тридцать два года брака. Цифра отдавалась в сознании тяжелым звоном, как колокол, отмеряющий не время, а одно и то же мгновение, растянувшееся на десятилетия. Ей казалось сейчас, что вся их совместная жизнь — это длинный, слабо освещенный коридор с множеством одинаковых дверей. Она открывала их год за годом, надеясь...