Анна Богданова

В последние несколько дней во время пеших прогулок ко мне присоединяется один маленький блондинистый джентльмен. Посреди чистого заснеженного поля нас некому официально представить, потому с уверенностью могу сказать лишь одно: этот обаятельный и приветливый джентльмен - Джек-рассел. Дошло до того, что мы оба восторженно радуемся нашим нечаянным встречам и ненадолышко делимся своим присутствием в жизни друг друга. Рассел - миниатюрный вечный двигатель, нуждающийся в движении, общении, внимании. Одним словом: было бы с кем провести свой досуг. И тут - я. Я же превращаюсь из одиноко бредущей куда глаза глядят дамы в даму респектабельную и благовоспитанную, гуляющую с собачкой. А это любой согласится, далеко не одно и то же. Тут вселенских размеров разница. В результате мы проводим некоторое время вместе, оба довольные, как слоники. Он светлым пятном всегда впереди. Со счастливым лицом семенит уверенно и бесстрашно, задрав трепещущий от радости и чувства нужности хвостик. Мне тоже бесстрашно. И улыбка не сходит с губ, и в душе теплеет. Собака как чудесная витаминка, думаю я. Она даёт именно то, чего не хватает нашему многострадальному организму.

АПЕЛЬСИНОВАЯ ДОЛЬКА ДЛЯ ДОМОВОГО В доме тепло и тихо. Лучи утреннего солнца ярко освещают маленькую спаленку, бросая на пол жёлтые полосы. Айя только что проснулась. Вспомнила, что начались каникулы, что она в деревне, в гостях у бабушки и сон как рукой сняло. Айя подходит к окну, привстает на носочки, чтобы как следует рассмотреть окружающий мир. А в мире зима. Высокие хрусткие сугробы и кусачий мороз под тридцать. Из труб домишек, одетых в пушистые меха, тянутся в небо белые струйки тёплого дыма, согревают чьи-то заоблачные мечты и тайные надежды. Заиндевелый забор и деревья словно в сахарной глазури, так и хочется лизнуть. На старой заснеженной яблоне кормушка с крупой и стая оживлённых пичуг, спешащих насытиться и согреться для того, чтобы выжить. Толстый чёрный кот Касьян наблюдает за птицами с крыльца. Шерсть в инее, словно поседел в одночасье. Лапки поджимает, будто деток баюкает. Замёрз, но в дом не пойдёт, пока хозяйка не вернётся. Звать бесполезно. Хвостом недовольно дёрнет, мявкнет сердито, но с места не сдвинется. Толстячок упрямый. Продолжение на Проза. ру

7. С тех пор, как в её жизни появился кот, миновало два месяца. В тот памятный день тяжёлые штормовые тучи поглотили небо и свет. Мир нахмурился, утратил дивное очарование и неповторимую изящность. Где-то во Вселенной сорвало кран, и на землю обрушились потоки воды, угрожая затопить город и снести с лица улиц всё, что под руку подвернётся, в том числе дома и деревья. Бушевала такая гроза, что впору было запасаться спасательными жилетами. Если это вмешательство свыше, думала Эльза, прислушиваясь к звукам потопа, то с Его стороны это ужасно несправедливо. Лично она не давала повода для такого наказания - явиться на работу промокшей до нитки. Вначале, около двух пополудни, благодаря застрявшей в дверях старушке с огромным зонтом, любительнице переписывать завещание то на учителя танцев, то на стоматолога, то на массажиста, тощий серый кот украдкой проскользнул в нотариальную контору. Чуть позднее, благодаря способности понимать человеческую речь и вести диалог, бархатисто мурлыкая в ответ, незваный гость аккуратно проник в душу Эльзы, убедив её в своей уникальности, ценности и нужности. Несмотря на непрезентабельный внешний вид, он умел очаровывать. (Окончание на Прозе)

6. Мадам ценила знаки внимания со стороны хорошенькой соседки, их пряничные чаепития, доверительное общение и, со временем, позволила себе тактично, не нарушая границ приличия, приглядывать за ней. Эльза работала помощником нотариуса в небольшой конторе, где в некоторые дни случалось бумажное наводнение и она, ненавидя оставлять дела на потом, боролась с ним до позднего вечера. Возвращаясь домой, порой уже ближе к полуночи, замечала шевеление занавески в окне Гордении: та беспокоилась за неё и желала удостовериться в благополучном прибытии. В свою очередь, попроси её об этом мадам, Эльза с радостью оказала бы ей любую поддержку, но та никогда ни о чём не просила. Хотя дни, когда пожилой женщине нужно было нажать на паузу и отдышаться, случались. С усталостью и плохим настроением она справлялась с помощью тихой прогулки по дорожкам между зарослей роз в ближайшем парке, или наблюдая за жизнью уток, сидя на скамейке возле пруда. Но чаще всего, там же, в парке, играя в шахматы с другими прекрасными мадам и достопочтенными мсье. Несколько часов общения с природой и интеллектуального напряжения наполняли её чувством лёгкости и желанием открыть навстречу добру окна своей души и поделиться своим. ** В один из погожих сентябрьских дней, покинув кондитерскую в весьма радужном и благостном настроении, Эльза не смогла отказать себе в удовольствии ещё раз прогуляться по чудесным старинным улочкам. Увлеклась, мысленно представляя внутреннее убранство симпатичных коттеджей, а себя - в роли хозяйки, окружённой заботливым мужем, кучей детишек, семейством абрикосовых мопсов, и забыла о времени. Опомнилась, когда солнце стало клониться к закату, небо цвета лазури темнеть, а краски дня блёкнуть. Она, наконец, поспешила распрощаться с милыми сердцу улочками, коря себя за ротозейство. Когда в поле зрения показался её собственный дом цвета топлёных сливок, на лицо упали первые капли дождя. Пересекая дворик размером чуть больше пуговицы - сплошное озерцо пышно цветущих гортензий, - на миг остановилась, чтобы взглянуть на свои окна и полюбоваться новыми кружевными шторами. В воздухе одуряюще пахло свежей зеленью и мокрым небом, лёгкий шорох дождя успокаивал, в окнах сиял тёплый мягкий свет.

5. Надеюсь, Гордении будет приятно, подумала она и купила для неё тот чудесный пряник. Но более чудесной оказалась сама мадам: по-матерински тёплой и заботливой. И настолько гостеприимной, что заглянуть к ней на чашечку чая можно было в любое время дня и без гостиница. Гордения проявляла неподдельный интерес ко всему новому, в том числе к событиям в жизни Эльзы, но вовсе не из праздного любопытства. А потому что знала: проходить сквозь бури и выбираться из неприятностей всегда легче, когда рядом чья-то надёжная рука, чашечка хорошо заваренного чая и мудрый совет. Мадам умела обнять её за плечи так, что становилось светло в самых тёмных уголках души, а печали таяли, как долька шоколада на языке. Гордения не покупала местные газеты, так как в них, помимо новостей и пикантных сплетен, печатали некрологи. Известия о кончине знакомых и незнакомых людей выбивали её из колеи и портили настроение. - Неприятным фактам плевать на твои чувства, - говорила мадам. - но, к счастью, я могу о них не думать и не читать. Некролог - это маленькая отвратительная история не про болезнь, и не про смерть, а про жизнь. Убогое резюме для принятия в небесную обитель на последней странице газеты, рядом с рекламой пылесосов и мужских носков. Зато она выписывала журналы о природе, о животных и устройстве Галактики. Мадам предпочитала порассуждать не о своих недугах, и не о том, что жизнь утекает сквозь пальцы, как песок, а о Млечном Пути, Магеллановых Облаках, об улитках, которые, сытно отобедав свежей зеленью, могут сладко проспать потом три года, о пении китов и удивительных волнах реки Цяньтан. Лишь однажды она призналась Эльзе: - Как бы я ни старалась победить время, оно мне не по зубам. Как впрочем, и никому другому. Но чем я ближе к концу бытия, тем больше хочется вернуться к началу, сохранив знание о том, что не нужно ждать чудесное, оно всегда рядом. И о том, что новую жизнь нужно начинать не в понедельник, а тогда, когда захотел. В любой день. Быстро и навсегда. Утерев слёзы, простив всех и себя, сказать: - Пора! Без всяких условий.

4. Доев всё, что было на большой тарелке до последней крошки, она ещё несколько минут сидела и смотрела в окно. Размышляя о том, что намечается совершенно свободный вечер и можно никуда не спешить. Приготовить лёгкий ужин, принять расслабляющую ванну с увлажняющий пеной, заварить смородиновый чай. Застелить кровать свежим бельём, включить уютное бра, дочитать увлекательный роман. Но сначала нужно навестить мадам Гордению - пожилую вдову из соседней квартиры, чтобы угостить пряником, который лежит сейчас в её сумочке, в фирменном бумажном пакете и благоухает специями. Одинокая женщина всегда рада её визитам и поводу нарушить своё уединение. Впрочем, это взаимно. И выпечка из знаменитой кондитерской давно уже перестала быть единственным предлогом для встреч. Они обе нашли друг в друге то, чего им не хватало в окружающих: неподдельную искренность, сердечную чуткость, возможность довериться, поделиться сокровенным. Эльза первая сделала к этому шаг более двух лет назад. Покупая себе аппетитный кусочек Виктории, почему-то вспомнила пожилую соседку, ненавязчиво приветствующую её при каждой встрече. После смерти мужа, мадам целый год носила траур: чёрное платье под тёмным пальто, чёрный кружевной платок и никаких украшений. Нынешним же летом она стала выходить в свет в одеждах сдержанных цветов и в светлой ажурной шляпке, связанной крючком. Это значит, что женщина решила идти вперёд. Пришла пора перестать отгораживаться от мира чёрными доспехами. Настало время маленьких шагов, ведущих к новой жизни, к дорогам, по которым ты можешь пойти, как и прежде, куда захочешь, но только уже одна. Нужно лишь помнить, что несмотря на изменения в твоей личной судьбе, на свете никогда ничего не меняется. И по какой бы дороге ни пошла, ты не будешь застрахована от встречи с неудачами и проблемами и нужно быть к ним готовой. Для этого нужны силы. Размышляя об этом Эльза глаз не сводила с большого пряника в белоснежной глазури. Представляла, какой он душистый и мягкий, а абрикосовый джем внутри нежный и немного с кислинкой. Маленькая радость. То, что нужно для поддержания и душевных и физических сил. Надеюсь, Гордении будет приятно, подумала она и купила для неё тот чудесный пряник.

3. Тёплые ароматы ванили, шоколада и свежесваренного кофе ощущались задолго до того, как показывалась сама кондитерская цвета коричной палочки с белоснежным декором, напоминающая пряничный домик. Её очередная маленькая радость. Маняще очаровательная и притягательная, обещающая и дарящая истинное удовольствие сладкоежкам лавочка была самой что ни на есть фамильной, принадлежащей уже нескольким поколениям одной семьи. И этот хорошенький домик, и рецепты, и, конечно же, секреты изумительной выпечки, которых не найти в поваренных книгах, уже второй век передавались по наследству только близким родственникам. Кондитерская была визитной карточкой городка. Его жители ею гордились и приезжали и приходили сюда даже из дальних уголков, чтобы насладиться тем, что душа желает. От посетителей не было отбоя с раннего утра и до позднего вечера. Здесь было, чем себя побаловать даже искушённым лакомкам. Глаза разбегались от изобилия десертов, от количества печений, пирожных и тортов, от цветов и фигурок из крема, от пышных белоснежных айсбергов из взбитых сливок, от разноцветной леденцовой карамели и фруктовых помадок. И голова начинала кружиться от упоительных благоуханий мёда, жареного ореха, корицы, апельсина и мяты. Она неспешно проходила вдоль застеклённой витрины, любовалась изысканными шедеврами кондитерского искусства, вдыхала все оттенки сладостей, пряностей и заморских специй. Пыталась напитать божественными запахами каждую клеточку своего тела и мозга, чтобы в тёмные дни их оживить, воскресить, вспомнить, как ей было восхитительно хорошо, тепло, вкусно и беспечно в эту солнечную августовскую субботу или в тот пасмурный четверг декабря возле полок с великолепием, которое можно съесть. Тем самым успокоиться, отвлечься от проблем и обрести надежду на то, что всё обязательно наладится. Просто удивительно, как сладкое может унять беспокойство и поднять настроение, даже если о нём всего лишь вспоминаешь, а не ешь. Не исключено, что когда-нибудь в будущем приятными впечатлениями станут лечить душевные недуги и нервные срывы совершенно официально. На кассе, вот уже несколько лет подряд она произносит одну и ту же фразу: - Добрый день. Мне, пожалуйста, один кусочек Виктории. Чашечку ванильного капучино. И большой медовый пряник с абрикосовым джемом - с собой. Расплатившись с обаятельным продавцом сладостей она выбирала столик у окна и принималась делать себе счастье. Есть несколько легенд о том, почему этот торт назван в честь знаменитой правительницы. Кто-то позволяет немного поэкспериментировать с рецептом и украшением. Но здесь Виктория неизменно готовилась лишь по одному рецепту: воздушные коржи с пралине из миндаля, тающие во рту, нежный сливочно-творожный крем и обилие клубники. О, да, в этой старинной кондитерской, в отличие от других, клубники всегда было вдоволь: несколько слоёв клубничного мармелада и гора свежих ягод. Окутанная ароматом, поднимающимся из чашки, забывая о времени и мелких неприятностях, она неторопливо наслаждалась любимым десертом, отличным кофе, и думала: интересно, испытывают ли другие люди то же самое? Такое же удовольствие и утешение? А потом приходила к выводу, что именно для этого сюда все и приходят. Чтобы окунуться в атмосферу безмятежности и спокойствия, утешиться, получить удовольствие, порцию счастья, и жить дальше.

2. Другой маленькой радостью была одна хорошенькая кондитерская, выбравшая местом своего обитания окраину города. До окраины, без всякого труда, можно было доехать на красном трамвайчике, чрезвычайно похожем на божью коровку. Но она ходила пешком, и этот маршрут был её третьей маленькой радостью. Путь пролегал по очень старинным красивым улочкам, мимо родовых поместий из былых времён. Мимо домиков из камня и дерева, отличающихся собственным стилем и цветом, но непременно напоминающем об ушедших веках. Этим все они сочетались друг с другом и придавали местечку особый шарм, неотразимость и настоящее волшебство. Примерно раз в месяц она дарила себе путешествие в тот чудесный уголок. Надевала соответствующее погоде и времени года платье, удобную обувь, вешала на плечо небольшую, но вместе с тем бездонную замшевую сумочку, в которой при необходимости или случайно можно было найти всё что угодно: изящное карманное зеркальце в серебряной оправе, очки на четыре диоптрии, в которых она никогда не нуждалась, флакончик духов с манящим ароматом сливочной орхидеи, отвёртку звёздочку и отвёртку прямую, леденцы от кашля, набор портновских булавок и ещё много чего интересного и необычного. Выбирала одну из узких уютных улочек, наполненных особой атмосферой, окутывающей теплом и благостным покоем и пускалась в путь по мостовым, вымощенным булыжником. Разглядывала очаровательные фасады построек, арки, колонны, ухоженные дворики и садики, ажурные калитки. Восхищалась черепичными крышами, флюгерами, каминными трубами с затейливыми жестяными узорами, высокими окнами с разноцветными геранями на карнизах, парадными дверями, украшенными удивительными винтажными ручками, уличными светильниками. Даря своё внимание особенностям лепнины, декора, рустов, балкончиков, мысленно представляя внутреннее убранство каждого дома. Наверняка там присутствуют бархатные диваны с высокими резными спинками и вышитыми валиками с кистями, думала она. Хозяева их берегут, пылесосят по пятницам, расчёсывают мягкой щёточкой в одном направлении и никогда не устраиваются там с книгой и чашечкой чая, поджав под себя ноги. Несомненно, в доме есть огромные китайские вазы со свежими розами, стулья из дуба, комоды из красного дерева с золочёными накладками, круглые столы с гнутыми ножками, покрытые элегантным кружевом ручной работы. И, конечно, столовое серебро, которое регулярно чистится до сияющего блеска. Одних ножей штук двенадцать, а вилок и ложек просто уйма. Сахарницы и щипцы для сахара с резным орнаментом, розетки для варенья и джемницы, кофейники, сливочницы, пашотницы, блюда и блюдца... Тут она вспоминала свою крошечную кухню, шкафчик с полочками, где стоял чайный сервиз на три персоны и невысокая стопка разнокалиберных тарелок. И вспоминала свой диван, на который можно было залезть с ногами, поставить на подлокотник большую кружку с горячим душистым кофе, закутаться в мягкий выгоревший плед в крупную клетку и читать до полуночи очередной роман. Вспомнив милые сердцу привычки и домашний комфорт, она двигалась дальше, испытывая затаённое чувство облегчения от того, что она не чопорная леди.

Порой, устав от того, что ежедневно происходит в большом неспокойном мире, хочется оказаться в мире маленьком и тихом. Там, где цветут сады, зреют сладкие яблоки, светит солнце. Где в уютных домах расцветают фиалки, варится особенный кофе, без повода печётся пирог, читаются интересные книги, вяжутся пушистые шарфы и варежки. Где брошенные животные обретают крышу над головой и добросердечных хозяев. Персонажи, населяющие эту книгу, так и живут. Прислушиваются к своему сердцу, философствуют, замечают простое-прекрасное, пользуются правом выбора, любят свой возраст и жизнь. Я получаю просто прекрасные отзывы от покупателей книги "Сухарь". Мне пишут, что она трогает сердце, согревает душу, наполняет удивительно нежными чувствами. Кто-то пишет, что книга излучает волшебство, исцеляет грусть, вызывает улыбку милыми иллюстрациями. С ней не хочется расставаться, выпускать из рук. Книгу покупают себе, в подарок мамам, друзьям, родственникам. Мне безмерно приятны такие отзывы. Всем добра, тепла, мира. Анна Книга в бумажном варианте ещё есть на Яндекс маркете https://market.yandex.ru/cc/7h3CZH и Озоне https://ozon.ru/t/9wN2KuH (там же, и в ЛитРес - в электронном виде). Тираж небольшой.

1. У неё были свои маленькие радости. Она любила наведываться в небольшой антикварный магазинчик, до потолка набитый всякой всячиной, каждый раз изумляющей её далеко незаурядное воображение то премилым столиком из ореха с потайными ящичками, покрытые изнутри шёлковым бархатом, то книгой, кожаная обложка которой была украшена настоящими изумрудами и сапфирами. То старым медведем из потёртого плюша, набитым опилками и соломой, глядящим на мир добрыми стеклянными глазами, то прелестной полупрозрачной чашечкой из настоящего костяного фарфора. То изящным хрустальным подсвечником, сверкающим полированными гранями, то музыкальной шкатулочкой с танцующей балериной, то куклой-барышней ручной работы в шикарном наряде и кружевной шляпке. Она была единственной, кому старый Джейкоб, владелец этой лавки чудес, позволял брать в руки всё, что захочет, листать древние фолианты, заглядывать в сундуки, инкрустированные слоновой костью и перламутром, потому как сам, наблюдая за тем, как загораются от восхищения её миндалевидные тёмно-карие глаза и розовеют щёки, слушая её восторженные отклики и комплименты, испытывал неподдельное удовольствие, а главное, получал немалую выгоду. Потому как, стоило только тонким пальчикам посетительницы коснуться какой-либо вещи, как тут же для неё придумывалась история-сказка. Она будто вдыхала жизнь впредметы, что брала в руки, наделяя золотую чернильницу или пудреницу благородной биографией, украшая вымышленным преданием жемчужное колье или перстень, одевая в почти правдоподобную легенду вазу из самоцветов, словно голую куклу в красивое платье. Ей это нравилось: сочинять историю для старой вещи. Она это обожала. Джейкоб запоминал её сказки, а потом пересказывал покупателям, очаровывал своим лирическим баритоном, умело вплетал в собственное красноречие выдуманные ею золочёные залы, сияние люстр, персидские ковры, балы, графинь и герцогов, всевозможные яства и сладкие вина. И вещь с такой замечательной историей покупали за хорошие деньги. А старый Джейкоб принимался ждать её очередного визита...

Каждое время года напоминает нам о том, что перемены могут быть красивыми, наполнены уютными моментами, любовью, счастьем. В каждом есть тёплая история, которая ждёт своего раскрытия.