Уютный Дом

Вечером, когда Марина наконец уложила маленького Сашу спать, в дверь громко постучали. — Марина, открывай, я знаю, что ты дома! — раздался голос за дверью. Марина, стараясь не шуметь, закрыла дверь в детскую и на цыпочках подошла к входной. На пороге стояла Людмила Ивановна, мать ее мужа, с большим чемоданом и решительным взглядом. — Здравствуйте, Людмила Ивановна. Что-то произошло? — спросила Марина, стараясь говорить тихо, чтобы не разбудить сына. — Ничего страшного. Просто я решила пожить у вас...

Жаркий полдень нещадно раскалял воздух. Старенький «Фольксваген» Алексея, без намёка на кондиционер, превратился в настоящую духовку. Он вёл машину одной рукой, другой смахивая пот с лица. На соседнем сиденье дремала Марина. Её голова лежала на сложенной куртке, а тёмные волосы струились по плечам. На заднем сиденье, в автокреслах, спали двойняшки — Егор и Артём. У семилетних мальчишек на коленях лежали планшеты, где мультфильмы так и остались недосмотренными — жара и монотонная дорога убаюкали их...

Когда Маша резко бросила эти слова в лицо Андрею, он невольно вздрогнул. Не от громкого тона — она говорила тихо. От внезапности. За четыре года совместной жизни он привык к её уравновешенному, слегка холодноватому голосу. Но сейчас перед ним была другая женщина — с побледневшим лицом и напряжённо сжатыми руками. — Почему молчишь? — Маша шагнула ближе. — Ты вообще понимаешь, что твоя мать вытворяет? Андрей отступил к стене, крепко сжимая телефон, на экране которого ещё светилось сообщение от матери: «Андрюша, я опять взяла в долг у тёти Нины...

— Глянь, какие у меня помидорчики зреют! — с энтузиазмом воскликнула Маргарита Павловна, показывая на аккуратно высаженные грядки, где раньше красовались цветочные клумбы. — К осени будем заготовки крутить! Анастасия замерла, словно её ударило током. Сердце заколотилось в груди. Бабушкины розы, георгины и лилии, которые та любовно сажала годами, исчезли. Вместо них — голая земля с ровными рядами зелёных ростков. — Что вы натворили? — голос Анастасии дрожал от эмоций. — Где цветы? Где бабушкин сад?...

Маша смотрела на женщину, сидящую перед ней, и не могла поверить, что это ее мать. С резкими чертами лица, сжатыми губами и упрямым взглядом, она казалась чужой — совсем не той Еленой Петровной, которую Маша знала с детства. Той, что всегда была мягкой, теплой, готовой ради дочери на любые жертвы. — Почему твой новый муж ведет себя так, будто это его дом? — не выдержала Маша, выплескивая то, что копилось месяцами. — Ты понимаешь, что это наш с тобой дом? Наш! Елена Петровна устало выдохнула, словно стараясь удержать раздражение...