Esmira Ismailova

Книга о неизвестном Стамбуле и его удивительных жителях Как я познала истинное счастье в крохотном глотке турецкого кофе? Это длинная история, изложенная в книге " На берегах Босфора. В историях, рецептах и криках чаек"...

Книга о "вкусной" жизни в одном из красивейших городов мира. ..Я вспомнила наш первый визит в Стамбул. Мы с мужем сновали, как заведенные, по тихим улочкам малоизвестных районов. На одной из них в квартале...

Есть вещи, которые критиковать в обществе не принято: американскую демократию, авангардное искусство, французский шарм, итальянскую кухню и многое другое. И если насчет «Черного квадрата» Малевича я мужественно промолчу, по поводу неприкасаемых кухонь мира не высказаться мне сложно. Дифирамбы итальянской кухне поют давно и много: molto bene! Вот вы пробовали якобы настоящую пиццу «Маргариту», которую выпекают по оригинальному рецепту в одной забегаловке Милана с незапамятных времен? Я – да, пробовала...

У каждого месяца свой запах. Декабрь с январем пахнут мандаринами и корицей. В марте к свежему огуречному присоединяется дурманящий аромат фрезий и щекочущие нотки мимозы. Дальше – еще интереснее: вслед за жасминово-сиреневым наслаждением мы погружаемся в клубнично-ягодные сны, и к концу лета нас ждет тот самый терпкий обжигающий вкус морской соли на губах, словно страстный поцелуй античного полубога. Фантазии безграничны… А ароматы, как ничто другое, способны пробудить воспоминания… И хотя скупое...

В моей жизни всегда была дилемма: как подружить любовь к домашней выпечке с вечной необходимостью сбросить пару-тройку килограммов. Казалось бы, никак! И все же выход был найден. Мне подсказала его одна знакомая француженка. Это была Мари: очаровательная нимфа с тремя детьми, внешне напоминавшая скорее девочку-подростка, чем мать большого семейства. Мы встретились у нее дома: в ситцевом фартучке цвета свежей лаванды она летала по кухне, колдуя над дюжиной невероятно ароматных кексов. Звонок таймера «дзинкнул», и она грациозно вытащила из духовки нежнейшие маффины с апельсиновой цедрой...

Знали бы вы, как я люблю вспоминать прекрасные моменты своей жизни… Имея ужасную память на имена и даты, я странным образом запоминаю мельчайшие детали романтических встреч и признаний, запахи, вкусы… Хотя уже прошло много лет, я точно помню, что в тот апрельский день миланское солнце светило особенно ярко, и по городу витал нежно-сливочный запах цветущей магнолии. Мы сидели в тени уличного кафе на соборной площади и любовались мраморным исполином Дуомо. Веселый розовощекий официант Паоло не меньше нашего радовался весне и обслуживал всех с особой легкостью и элегантностью...

Почему дети так не любят зелень? Что за патологическая неприязнь к укропу в салате и кинзе в рагу? Я не говорю уже о кислых физиономиях над тарелками со шпинатом… Порой это напоминает настоящий сговор против миллионов отчаявшихся мам, выстраивающих рацион по принципам ПП и каждый раз терпящих разгромное поражение. Что я только ни делала: искусно прятала рубленую зелень в слоях запеканки, маскировала ее в пельменном фарше… Но упрямые чада настойчиво выковыривали крохотные листочки из тарелок, демонстративно собирая их в кучки...

Это было одно из тех воскресений, когда не хочется никуда спешить, а есть желание просто валяться, укрытой пледом и наблюдать за медленным ходом планеты: солнце в окне опускалось все ниже к горизонту. Скучающие домочадцы, словно коты, слонялись без дела в попытке побороть пандемическую скуку. Муж разочарованно шуршал страницами «дэнобрауновского» «Происхождения»… Дети строили рожи соседскому коту, чинно прогуливавшемуся по дорожке под окном. Равнодушно наблюдать за подобным бездельем, определенно, я больше не могла...

Еще два года назад я с полной уверенностью заявляла во всеуслышание, что не люблю принимать гостей, тем самым отрезая добрую половину желающих воспользоваться моим гостеприимством. И дело вовсе не в моей хронической интровертности и желании проводить вечера под любимым клетчатым пледом. Меня просто пугали сервированные по всем правилам столы с трехэтажным нагромождением приборов, кокильниц, кокотниц, менажниц, икорниц, и я уже не говорю про пашотницы и розетки, если вы вдруг решили собрать друзей на завтрак...

Могу поспорить, что большинство людей питают слабость к золотистым корочкам. И даже не важно, о какой корочке идет речь: ароматной хлебной, приятно царапающей нёбо; карамельной – тонкой, как фужерное стекло, на изысканном десерте; слегка обуглившейся на запеченной молодой картошке или подсохшей по вине нерасторопной хозяйки на пасхальном куличе. Цену корочке знают все! Вспоминаю, как в детском саду мы бежали наперегонки к нянечке, разносившей хлеб по группам в огромном эмалированном тазу, покопавшись...

Замечали ли вы, что именно романтические особы с тонкой душевной организацией чаще склонны к меланхолии и вегетарианству? Их нежным натурам претят мысли о животноводческих и молочных фермах, которые, будь их воля, они бы под безмятежные песни распустили на вольные хлеба в дикую природу. Возможно, и я, убежденная мясоедка, последовала бы смиренным принципам древней ахимсы, если бы не одно обстоятельство… Миллионы лет человек эволюционировал как биологический вид, представленный в настоящее время высшим звеном в пищевой цепочке – хищником-млекопитающим (спасибо преподавателю естествознания)...

Мы остановились в небольшой деревушке под Кастелло ди Бролио к востоку от Итальянской Ривьеры. Терраса, увитая невероятных размеров ползучими розами, окутала меня пьяным ароматным облаком. Умиротворенная, я раскачивалась в кресле в такт мелодичному говору Джакомо, который начинал колдовать на летней кухне в пяти шагах от меня. Этот весьма упитанного вида тосканец обращался с овощами так нежно и грациозно, словно орудовал вовсе не ножом, а кистью на холсте. Не отрываясь, я смотрела на страстный танец человека с медным сотейником и шептала про себя «Милле грацие…»...