Ведьмины сказки

Губы горели сухим пламенем, глаза жгло, внутри шевелился огромный запертый зверь. Он рвался наружу, бился в стены своей клетки, выл. Всего пара фраз могла бы выпустить его, всего пара фраз. В детстве мать постоянно напевала их ему, повторяя: «Запомни эти слова крепко, сынок, запомни», – но Эрик забыл, он забыл даже ее лицо. Они пришли перед рассветом. В детстве показалось, что пришла целая армия великанов, но на самом деле всего четверо обычных людей. Хитрых, умелых, подготовленных, но все же людей...

Она хлопотала на кухне, наполняя её какофонией звуков. Его любимый мясной пирог уже дразнил ароматами из духовки, суп аппетитно побулькивал на плите и поджаренный хлеб золотился на фарфоровой тарелке с узором из маленьких цветов колокольчика. Маргарет особо любила эти тарелки и берегла для особых случаев. Теперь они были на столе каждый вечер. Видимо, каждое его возвращение она теперь считает чудом. Впрочем, так оно и есть. Он приходил всегда в 19:00, как и в былые времена, но теперь не оставался с ней, а сразу после ужина уходил...

Сумерки уже сгустились и розово-сиреневым шелком струились сквозь приоткрытые окна. Огонь в камине уютно потрескивал, домовой штопал носки, напевая себе под нос песенку. Слов не разобрать, но ритм её вводил меня в состояние абсолютного покоя. Книга о причудливых зельях одной жаркой заморской страны, где ядовитую змею встретить проще, чем человека, лежала закрытой на коленях. Спокойствие настолько затопило меня, что не хотелось даже читать, и именно в минуту этого полного умиротворения, защитное плетение на калитке дрогнуло предупреждающе, а из-за забора раздались крики...

Маленькая девочка, стояла посреди поля и рыдала навзрыд. Слезы текли по грязным щекам, ладони саднило, даже ленточка в косе грустно повисла и будто потеряла цвет. Они снова дразнили её, толкали и обзывали дурочкой, убогой Мари. Даже Лила, с которой они вчера собирали ромашки на волшебный венок. Мари думала они подружились, но у неё нет друзей, она совсем одна. Ветер прилетел утешить ребенка. Погладил нежно по голове, дернул озорно за юбку, расправил ленточку. Он всегда прилетал, когда она грустила...

В дверь постучали. Вежливый и нейтральный стук, никак не намекающий, на то, кто же пришёл. Три коротких удара, через идеально равные промежутки времени. Множество историй начинались с такого стука, много сюжетов написано. Но я точно знаю – этот стук знаменует конец моей истории, а не начало. Всегда знал, что за мной придут, всегда ждал. Такой конец неизбежен, когда ты больше, чем простая пешка, когда ты рискуешь каждый день, когда нарушаешь закон чаще, чем видишься с женой. О нет, я не люблю риск...

Луч солнца, стремясь побыстрей меня разбудить, запутался в белом кружеве занавесок. Мог бы не торопиться, я сама чувствовала – пришла весна. Она всегда приходит будто любовь – вроде ждёшь её, сил нет дождаться, а стоит только прекратить и вот она, долгожданная и неожиданная. Накинув шаль выхожу на порог дома. Весь двор уже оделся в бело-розовую пену цветов. Конечно, без Шурха – хранителя леса, не обошлось. Его магия заставила деревья распуститься все разом, я чувствую её медвяный привкус в воздухе...

– Ведьма, где эта чёртова ведьма! – сильный голос Майкла разносился по лагерю. Когда поход закончится, буду скучать по этим крикам, – выходи, твой час настал! – Что, на костёр? – Причём тут костёр? Тьфу, правду говорят, что все ведьмы дурные, – сплюнул в песок Майкл и слюна тут же испарилась с шипением. Да, тут и без костра жарко. – Так что от меня нужно-то? – Бери свой учебник по тактике, будем на него город менять. – Тебе совсем голову напекло? Книженция, конечно, отличная, но кто согласится за неё город отдать? Я уж молчу, что это семейная реликвия...

Изнанка Анна-Мари листала ленту новостей. Это было ежевечерним ритуалом. Бессмысленным, по большому счету, но позволяющим убежать из своего скучного мирка в мир бурлящих событий. Как же её достала серая жизнь, душу бы продала, только бы вырваться из этого круга: дом-работа-кофейня-дом. Она, чёрт возьми, даже имя себе сменила. С обычной Машкой явно не могло произойти ничего не обычного, не то что с Анной-Мари – не помогло. Не помогло, хоть вой. От новостей тоже уже тошнило. Эзотерические сообщества...

– Засада! Засада, мать вашу! Всем на позиции! Пришлось срочно захлопывать книгу, а ведь вечер был таким чудным, мне почти удалось дочитать главу до того как солнце село, что автоматически делало его замечательным. Ну что им стоило напасть после заката, как все приличные люди? Если кто из противников выживет – подарю учебник по тактике. Эта книженция передавалась в нашем роду из поколения в поколение и была славна не только тем, что написал её наш предок, но и тем, что в тактике он разбирался, как...

Столько обыденных вещей окружают нас. Мы сталкиваемся с ними каждый день и уже не ждём от них сюрпризов. Секрет в том, что большинство не знает куда смотреть или просто считает обычное недостойным внимания. Подобно мужу, обнаружившему родимое пятнышко на щеке у жены спустя десять лет брака, и вы можете обнаружить, что мир полон сюрпризов. Каждый взрослый человек твёрдо знает – добраться до нужного места можно на метро, ну или автобусе, на личном автомобиле, иногда пешком. Для экстравагантного появления можно выбрать карету с тройкой лошадей...

Мы сидели на одном месте уже третий час кряду и солнце зло жгло наши макушки. Кто-то нервно дергал прядь, кто-то с подозрением оглядывал товарищей, но большинство с ледяным спокойствием полировали мечи. Я же читала книгу и спокойно ждала своей очереди. Майкл, который как-то автоматически самоизбрался главой инквизиции и жаждал быстрей покарать предателя, подозрительное рвение, кстати – наконец подозвал меня. – Садись и отвечай, быстро, коротко, по существу вопроса, – быстро, ага, то-то мы уже превратились...

Ей давно требовался отпуск. Не от работы, семьи или обыденности, но от самой себя. От безукоризненно вежливой, рациональной, ответственной женщины, которая сцепив зубы преодолевала обстоятельства, а те, радуясь столь талантливому противнику, придумывали новые изощренные испытания. Шанталь любила эти качества в себе, даже гордилась ими, лелеяла и пестовала. Такая мудрая, такая глупая. Она решила, что вера в невозможное, детская радость мелочам и легкомысленные дурачества – это её слабость, сейчас не до них...