Текстофурия l Истории из жизни

Боль пришла как молния – резко, без предупреждения, прямо посреди коридора. Виктор схватился за стену, но ноги уже не держали. Тело подломилось, и он осел на пол, как подрубленное дерево. – Марина! – крикнул он, но голос прозвучал слабо, почти жалобно. Она выбежала из кухни, вытирая руки о фартук. Сорок лет вместе, и впервые увидела мужа таким – беспомощным, скрюченным, с искаженным от боли лицом. – Господи, Витя! Что с тобой? – Спину... зажало... Не могу... Скорую вызвали соседи – Марина тряслась так, что не могла набрать номер...

— Боря, ты только посмотри! — Валентина расправила глянцевую брошюру на кухонном столе, где ещё дымились чашки с утренним кофе. — Санаторий «Лесная сказка». Минеральные ванны, массажи, сосновый бор... Две недели для тебя одного! Борис отложил газету и придвинул очки повыше. Пятьдесят пять — солидный возраст, а она всё пыталась его баловать, как мальчишку. — Валь, зачем такие траты? Я же на даче отдохну... — Какая дача! — она всплеснула руками, и браслеты на запястьях звякнули, как колокольчики. — Ты там вкалываешь с утра до ночи! Нет уж, поедешь в нормальное место...

Ключ провернулся в замке с таким звуком, будто что-то треснуло внутри самой квартиры. Или внутри Анны. Она замерла у окна с чашкой остывшего чая, слушая, как за дверью возятся двое – мужской голос Игоря, знакомый до боли, и женский, звонкий, молодой, беззаботный, как колокольчик, который еще не знает, что такое треснуть. – Заходи, не стесняйся, – муж сказал так, словно приглашал гостью в свой дом. Анна поставила чашку на подоконник. Рука не дрожала. Это удивляло – три месяца назад, когда он ушел, тряслась от рыданий так, что соседи снизу стучали в потолок шваброй...

Иногда самое страшное — не предательство. А правда, сказанная слишком поздно. Но если она всё-таки сказана — ещё не поздно начать заново. — Ты уже вернулась, — растерянно дрожащим голосом сказал муж. Его лицо побледнело так, будто увидел не меня, а собственное отражение в кривом зеркале. Я прошла мимо, чувствуя, как под рёбрами сжимается что-то тяжелое и холодное. Дом пах не домом. Пах чем-то сладким, восточным — корицей и ванилью, которые я никогда не покупала. На кухонном столе стояли две кружки, ещё тёплые...

Марина вернулась домой с сыном с улицы. Забытый на комоде мужем телефон лежал экраном вверх, и уведомление светилось, как предательский маяк в темноте. «Солнышко, получила. Благодарю. Хватит на новое платье и не только. Целую». Подняла телефон. Руки дрожали. Сердце бешено забилось где-то в горле, мешая дышать. Марина провела пальцем по экрану. Пароль Виктор не менял уже два года, день их свадьбы. Ирония била наотмашь Переписка открылась легко, словно сама просилась на свет. Сообщения шли нескончаемым потоком: нежности, обещания, переводы...