Толстый

– Такой смешной! – ласково сказала телка. И вдруг достала из сумочки влажные салфетки и стала вытирать жирному лицо. – Да не стесняйся ты! Все свои! Саня размяк и зажмурился. Сегодня был день чудес! – Умбрм… гргргрх… хрбрпрдргр… кхекхекх… – Жарко сегодня, да, – сделала вид телка. – А ты не простудился? – Э-э-эхргр, брдрщгхкх. – Ты точно Александр? Странно так говоришь. Может, ты болельщик из Исландии? – Я-а А…а…лександр, – получилось у жирного. – Я тебя узнала. Куда мы пойдем? *** От волнения Саня тупанул настолько, что спроси его телка – как его зовут – не факт, что она получила бы внятный ответ...

Окончательно проснувшись, толстый поплелся в сортир. На обратном пути встретил матушку. – Стой, Саша! – сказала матушка. – Нам надо поговорить. – Ну, мам! – скуксился Саня. – Я посмотрела, где ты бываешь в Интернете… Жирный замер. По коже его побежали мурашки. Наверное, это был стыд. – Я прочла твою переписку с этим другом твоим… Матушка была безжалостна. А жирный тем временем мечтал, чтобы под ним провалился пол, и чтоб сам он рухнул сквозь все двадцать этажей их дома, чтобы достиг земли, и чтоб земля под ним тоже разошлась, впустила бы в себя. – Это ужасно, Саша. Ты совсем не думаешь об учебе...

Когда Саня был еще относительно мелким и весил всего-то под сотку, у него было счастливое время. У него были друзья. Да что там, он дружил со всем двором! Да, случались и у толстого такие вот счастливые времена! Если подумать, то Саня был даже вполне уважаемым пацаном. Ровесники, из крутых, уже в четырнадцать-пятнадцать лет поебавшихся пацанов, брали, бывало, жирного с собой на вылазки. На чужих районах они ловили мелких чуваков. Те боялись, что у них сейчас отожмут деньги или мобилу. Но в зажравшейся Москве XXI века гопников не интересовали мелочь и смартфоны. Интерес был в другом. Пойманного мелкого валили наземь и держали...

Порностудия располагалась в подвале затхлой хрущевки в ничем не примечательном дворе. Вывеска на двери сообщала: «Гаджеты Ремонт». Жирный сверился со схемой проезда, которую предусмотрительно скачал в телефон. Да, адрес правильный. Была не была! Толстый вдавил кнопку интеркома и где-то внутри заблямкало. – Кто? – ответило устройство мужским голосом. – Я на кастинг! – стеснительно проблеял Саня. – Ага! Сейчас-сейчас! Дверь запищала и тихонько клацнула. «Это небольшой шаг для меня, и великий – для всего человечества!» – вспомнил Саня слова астронавта Армстронга, который первым ступил на Луну. Хотя Глист и пиздел, что пиндосов на Луне не было...

«Таким образом, какие бы неудачи меня не преследовали, а сегодня я изменю свою жизнь», – так размышлял жирный Саня. Размышления его, в преддверии великого шага в будущее были надлежаще напыщенны и чеканны, как латынь древнеримских хроник. Когда заканчиваешь школу, или получаешь медаль, или делаешь от лица человечества первый шаг по неизведанной планете – ты хочешь, не хочешь, а мыслишь величаво, по-исполински. Так могла бы мыслить статуя Петра Первого на Москве-реке. Вот и Саня, с большим запасом времени приехавший на «Царицынскую», решил отправиться в Бирюлево пешком. Больше из жадности, конечно...

Толстый проснулся еще затемно, до первых лучей рассвета. В голову вгрызлось кошмарное осознание: а что, если Глист действительно потрахался? А вдруг он действительно – шпилит все это время случайных телок? Вдруг он давно смотрит на Саню как на конченого лоха? «Да ну на хуй!» – сказал себе Саня. – «Не может такого быть!» Но все-таки, блять, вдруг Глист действительно попялился? Саня, сам Саня его подтолкнул, и теперь Глист перешел на качественно иной уровень существования. А он, Саня, остался на прежнем? В детских, сука, штанишках! «Я не переживу этого! – сказал себе толстый. – Я первый поебусь!...

Ранним утром, когда Саня уже почистил зубы и теперь разбирался у зеркала с вылупившимися за ночь прыщами, его посетила гениальная мысль. Мысль влетела в голову ровно в тот момент, когда фонтанчик гноя из прыща на подбородке стремительно выстрелил в сторону зеркала. «А ведь можно сделать так, что я точно поебусь! – понял Саня. – Может быть, прямо сегодня! И мне еще денег дадут!» Он бросился к Интернету. Запрос «Сняться в порнофильме» увел его в бездну привычных и знакомых adult-сайтов. Не то. Это было не то. Жирный напрягся и переформулировал запрос: «Эротический фильм записаться в актеры». Та же хуйня...

– Но почему ты хочешь мне дать? – трясясь губами, пробормотал толстый. – Никогда не говори такого женщине перед сексом! – сказала телка. – Почему? – удивился жирный. – Ты же действительно хочешь мне дать? – Перед сексом женщина не может ничего хотеть! – заявила телка. – Как так? – Хочешь на самом деле ты. Потому что ты мужик. А женщина… Ну, тут сложно. Не знаю, поймешь ли. Короче, телкам в кайф подчиняться желанию мужика. Они подчиняются, и тем самым снимают с себя ответственность. Ты, мол, делай, что хочешь, а я, мол, размякла от страсти. Не зря рассказывали, что потеря девственности открывает иные горизонты познания...

Сегодня днем заходил Виталик. Говорят, что при Советском Союзе на стенах медучреждений висели плакаты о вреде подросткового онанизма. Правда, сколько Саня ни искал в Интернете, он их не находил. На эту тему были только фотожабы более позднего происхождения. Но Виталя, как казалось жирному, вполне достоин стать героем такого плаката. Да что там – идеально просто подходит! Виталя сутул, прыщав. Правая рука вечно в мозолях. Глазки его бегают из стороны в сторону, туда-сюда. И он постоянно врет. Если верить Витале на слово, то трахался он каждый день по два-три раза. Правда, с телкой Саня не видел его ни разу...

Вечер заканчивался как обычно. Родаки в своей комнате тупят в ящик. Матушка сходила на кухню и вернулась, чем-то звеня. Ну, да ясно – чем. Сейчас опять вискаря своего напьются. А потом кроватью скрипеть начнут. «Блииин! – мысленно взвыл толстый. – Они же старые! Им же больше сорока. Куда им?!» Саня в такие моменты ненавидел родаков. Каждую ночь – каждую, долбанную ночь – они делают то, о чем он только мечтает. Делают то, чего он лишен. А почему лишен? Потому что именно они – родаки – родили его на свет таким вот толстым уродом с мутными глазками, пухлым подбородком, безвольным ртом. И сейчас родаки, наверное, смеются над ним...

– Подмышки помой, зубы почисть, – наставлял батя. – Цветы купи. Есть, на что купить цветы? – Ну, так, – туманно ответил жирный. Батя полез в кошелек, достал тысячу рублей. – Цветы, понял? Без них лучше вообще не приходи. Шутка! Без презервативов не приходи. – Сережа! – возмутилась матушка. – Чему ты ребенка учишь? – Это не ребенок, а жеребец с яйцами. Пойдет же он когда-нибудь на свидание. – Да знаем мы, на какие он свидания ходит. Пусть учебу подтягивает. – Да, может, он прямо сегодня пойдет, да, Саня? Откуда батя мог про это знать? Неужели у Сани на роже написано, что сегодня у него свидание с Аделаидой Кулешовой? – Может, и пойду! – буркнул толстый...