Тишина вдвоём

— Ты меня совсем не слышишь! — Татьяна хлопнула ладонью по столу, отчего чашки на блюдцах жалобно звякнули. — Я с тобой разговариваю, а ты опять в своих мыслях! Виктор вздрогнул и оторвал взгляд от телефона. — Что? Прости, я задумался. — Задумался! Ты всегда задумался! — голос Татьяны дрожал от обиды. — Я тебе третий раз повторяю, что Лена приглашает нас на дачу в субботу. Ты поедешь или снова будешь работать? — Танюш, ну я же не могу сейчас, у меня важные дела, — Виктор виновато потер переносицу...

— Ну и где он шляется до двух ночи? — голос Ларисы звенел от сдерживаемых слез. — Алла Михайловна, я же не дура! Вижу, что творится! Свекровь сидела за кухонным столом, мешала ложечкой чай и не поднимала глаз. Молчала. И это молчание было невыносимее любых слов. — Скажите хоть что-нибудь! Вы же его мать, поговорите с ним! — Не моя это роль в семейные дела вмешиваться, — наконец произнесла Алла Михайловна. — Сами разбирайтесь. Лариса опустилась на стул. Приехала она к свекрови рано утром, еще до работы...

— Михаил, ты вообще слушаешь, что я говорю? — Слушаю, слушаю. Купим творог, какие проблемы. — Дело не в твороге! Я тебя спрашиваю, когда ты в последний раз интересовался моими делами! Елена стояла посреди продуктового магазина с корзиной в руках, и голос ее звучал слишком громко. Люди оборачивались. Михаил поморщился от неловкости. — Лен, давай дома поговорим. Здесь же люди. — А мне все равно! Пусть слышат! Может, хоть так до тебя дойдет! — Ты о чем вообще? — О том, что ты меня не замечаешь! Я могу целый день рассказывать, а ты кивнешь и уткнешься в телефон! Михаил тяжело вздохнул...

— Людмила, я не знаю, что делать! — Вера сжимала телефонную трубку так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Он не ночевал дома уже третью ночь! Трубку не берёт! — Погоди, успокойся, — голос сестры в трубке был встревоженным. — Ты в полицию обращалась? — Обращалась! Они говорят, взрослый человек имеет право уйти куда хочет! Что нет признаков преступления! — А на работе его? — Звонила. Говорят, он три дня назад взял отгул. Сказал, что срочные дела. Люда, я с ума схожу! Вера опустилась на диван, чувствуя, как подкашиваются ноги...

— Ты что, серьёзно? Розовый? На свадьбу? — подруга Ирина чуть не уронила чашку с кофе, глядя на Анну. — А что такого? Мне нравится, — Аня крутилась перед зеркалом в примерочной, разглядывая платье цвета пудры. — Романтично же. — Аня, тебе тридцать два! Розовый — это для восемнадцатилетних. — Кто сказал? — Аня повернулась к подруге. — Я хочу чувствовать себя принцессой. Один раз в жизни выхожу замуж, имею право. Ирина вздохнула, отпила кофе. — Хорошо, твоя свадьба, твой выбор. Но я бы на твоём месте взяла айвори...