Тишина вдвоём

– Где ключи, Олег? – Елена в третий раз перетряхнула содержимое своей сумочки, хотя прекрасно помнила, что вчера вечером положила связку с брелоком в виде серебряной кошки именно во внутренний карман. Олег стоял у окна, делая вид, что крайне заинтересован происходящим во дворе, хотя, кроме дворника, лениво шаркающего метлой по асфальту, там никого не было. Он медленно отпил кофе и, не оборачиваясь, произнес, стараясь, чтобы голос звучал как можно будничнее: – Лен, да не суетись ты так. Тебе срочно, что ли? – Что значит «не суетись»? – она замерла, сжимая в руке телефон...

– А ты не подумала, кто будет гладить мне рубашки, пока ты будешь руководить своим отделом? – Сергей с грохотом опустил вилку на тарелку, так и не донеся до рта кусок жареной картошки. – Лена, спустись с небес на землю. Елена замерла у плиты, сжимая в руке кухонное полотенце. За окном шумел осенний дождь, барабаня по карнизу, и этот звук удивительным образом перекликался с гулким стуком ее сердца. Она ожидала любой реакции: радости, удивления, даже сомнений, но не этого холодного, пронизывающего пренебрежения...

– Ну что, Маринка, поплакали и хватит, теперь о деле надо поговорить, – тетка Люда, грузная женщина с химической завивкой и вечно недовольным выражением лица, отодвинула от себя тарелку с поминальным пирогом и выжидательно уставилась на племянницу. Марина, которая только что закончила мыть посуду после поминок, замерла с полотенцем в руках. Бабушки не стало всего три дня назад. В доме еще пахло валерьянкой, свечами и той особенной, тягостной тишиной, которая наступает после ухода хозяина. А тетка, родная дочь бабушки, уже вела себя так, словно они сидели на деловых переговорах...

– Таня, ну что ты копаешься? Мы так на день рождения опоздаем, а ты знаешь, как Людмила не любит, когда гости задерживаются. Она же стол накрыла, старалась, – Олег нетерпеливо постукивал пальцами по рулю, глядя, как жена пытается закрыть входную дверь, одновременно поправляя шарф и удерживая в руках пакет с подарком. Татьяна наконец справилась с замком, сбежала по ступенькам крыльца и села в машину. В салоне пахло дешевым ароматизатором «елочка» и табаком, хотя Олег клялся, что бросил курить еще месяц назад...

– Оль, ну ты чего копаешься? Пацаны через полчаса будут, а у нас конь не валялся. Ты давай, ускоряйся. Картошечки нажарь с луком, как они любят, огурцы достань соленые, те, что мать передавала. И сало порежь тоненько, но только чтобы красиво, а не ломтями, как в прошлый раз. Вадим стоял в дверях кухни, уже переодевшийся в домашние спортивные штаны и растянутую футболку, и недовольно поглядывал на часы. Ольга, только что вошедшая в квартиру с двумя тяжелыми пакетами продуктов, медленно опустила их на пол...

– Сережа, ты видел цену на этот браслет? Это же почти половина твоей зарплаты, – Елена развернула телефон экраном к мужу, который меланхолично жевал бутерброд с колбасой за кухонным столом. – Твоя сестра прислала ссылку с подписью «Хочу не могу, идеальный подарок на юбилей». Сергей скосил глаза на экран, прожевал и пожал плечами. – Ну, Лен, у Маринки же тридцать лет. Юбилей все-таки. Круглая дата. Она девочка, хочется ей цацку. Может, уж поднапряжемся? Кредитку расчехлим в крайнем случае. Она же намекала еще месяц назад, что хочет золото...

– Олег, давай еще раз, может, мы просто просмотрели? Ну не могло же такого быть, чтобы он был совсем пустым? – Елена сидела на полу посреди гостиной, окруженная ворохом подарочной бумаги, лент и открыток. Олег, ее муж, с которым они расписались всего сутки назад, устало потер переносицу и снова взял в руки плотный конверт из дорогой дизайнерской бумаги. На лицевой стороне золотым тиснением было выведено: «Любимым детям в день свадьбы», а ниже размашистым почерком добавлено: «От мамы и папы». – Лена, я смотрел три раза...

– Ты же не серьезно сейчас говоришь? – голос в трубке звенел от праведного возмущения, переходя на ультразвук. – Ленка, ты меня слышишь вообще? Мне девать их некуда, а у тебя все равно выходной! Елена отвела телефон от уха, поморщилась и снова прижала трубку, тяжело вздохнув. Вечер пятницы, о котором она мечтала всю эту бесконечную, выматывающую рабочую неделю, начинал трещать по швам. За окном хлестал октябрьский дождь, барабаня по подоконнику, а на плите тихо булькал борщ, который она варила скорее по инерции, чем от желания стоять у плиты...

– Оля, ну ты посмотри, какой цвет! Я три дня выбирала между «сливочным кремом» и «слоновой костью», чуть с ума продавцов не свела, – Елена провела ладонью по фактурным обоям в прихожей, довольно улыбаясь. – А теперь захожу домой и чувствую – мое. Наконец-то все именно так, как я хотела. Ольга, лучшая подруга Лены еще со школьной скамьи, одобрительно кивнула, откусывая кусочек домашнего пирога с капустой. Они сидели на кухне, где пахло свежей выпечкой и крепким кофе. Этот запах уюта теперь царил здесь постоянно, вытеснив застарелый аромат табака, который раньше, казалось, въелся в сами стены...

– А зачем тебе, собственно, ключи, Тамара Ивановна? Мы же не уезжаем в кругосветное путешествие, да и кота у нас нет, кормить некому, – Ольга старалась говорить мягко, расставляя вымытые тарелки в сушилку, но спина ее напряглась, как струна. Свекровь, Тамара Ивановна, женщина корпулентная и невероятно энергичная для своих шестидесяти двух лет, сидела за кухонным столом, помешивая ложечкой давно остывший чай. Она пришла «помочь с новосельем», хотя помощь заключалась в основном в советах, куда лучше поставить диван и почему выбранный Ольгой цвет штор – это «маркая тоска»...

– Сережа, ты не видел синюю коробку из-под обуви? Ту, что в нижнем ящике комода стояла, под зимними свитерами? – голос Елены дрогнул, хотя она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Сергей, сидевший перед телевизором с тарелкой жареной картошки, даже не обернулся. Он лишь дернул плечом, словно отгоняя назойливую муху, и потянулся за пультом, чтобы прибавить громкость. На экране мелькали кадры какого-то боевика, слышались взрывы и визг тормозов. – Сереж, я с тобой разговариваю! – Лена подошла к дивану и встала между мужем и телевизором...

– Марина, ну ты чего как неродная? Это же просто помидоры. Они не кусаются, – Олег стоял у открытой двери ее новенького, сверкающего на весеннем солнце кроссовера и виновато улыбался. Марина глубоко вздохнула, проводя ладонью по идеально гладкой, еще пахнущей заводской свежестью коже руля. Этот автомобиль был ее мечтой. Три года она откладывала премии, отказывала себе в дорогом отпуске, носила старое пальто, чтобы наконец купить эту машину. Не в кредит, не с помощью мужа, а сама. Салон был светло-бежевый, почти молочный...