История одного человека

Мой отец принадлежит к тому поколению русских людей, — чтоб было, так сказать, наглядно, — из которого вышли А. Д. Папанов и Ю‚ В. Никулин. Я специально посмотрела на даты их биографий и в общем-то почти не удивилась совпадениям. Вот, например, с Анатолием Дмитриевичем мой папка оказался — практически буквально — абсолютным ровесником: оба рождены поздней осенью 1922-го, и оба ушли на исходе лета 1987-го. И тому, и другому не успело исполниться 65. Юрий Владимирович ушёл в 1997-м, и когда я видела...

Воспоминания хочется начать рассказ с мирного довоенного времени. Помню наш деревянный двухэтажный дом на Прибытконской улице.  И дом Через дорогу, где жили дедушка с бабушкой и их взрослые сыновья.  Сейчас Прибытковской улицы нет. Там современный район площади Мужества. Бабушка Таня на улице кормила меня блинами. В деревянном доме у нас была 10-метровая длинная комната. Над столом висела карта Европы и севера Африки (это. конечно. идея отца). Мне запомнилось название Алжир, которое тогда я могла прочитать...

Я помню, как в январе 1946 г. в Николаеве судили фашистов, военных преступников. Мой отец, комендант училища, присутствовал на заседании военного трибунала и рассказывал, что вели они себя вызывающе. Приговор был - всем смертная казнь через повешение. В последнем слове старший по званию среди них просил заменить им повешение на расстрел, но в этом им было отказано. На Базарной площади Николаева состоялась прилюдная казнь. Я видел все это будучи маленьким ребенком. Отец провел меня в первый ряд зрителей...

Патока и рыбий жир Моя мать, Клавдия Ивановна, 1920 г. р. познакомилась со своим будущим мужем, курсантом Ейского Военно-Морского авиационного училища им. И. С. Сталина Василием Ивановичем в г. Сызрани. Это было еще до войны. В это время он, старшина-краснофлотец, проводил связь от стоявших на Волге судов к командованию гарнизона. Затем, после службы старшиной роты, отец был направлен курсы младших лейтенантов в г. Молотовск. Закончив их, отец отправился служить в бригаду торпедных катеров на Белом море, в г...

На площади у Московского вокзала шёл дождь. Мать сразу же пошла в кооперативный магазин, где можно было купить по баснословным ценам хлеб. Перед отъездом из Крохино был продан дореволюционный дом деда - за стоимость дома мать принесла две буханки хлеба, которые и были съедены под дождём на площади у вокзала. ...

Http://view.Nios.Ru/sites/view.Nios.Ru/files/fotografiya/2015-10/серия%20дети%20войны.Ребрикова%20анна%20%20%20%283%29.Jpg Затем в одной из комнатенок открыли сельмаг, где, помню, торговали ржавыми селедками и керосином...

Когда работы были закончены, мы попали в город Белозерск, где мать назначили начальником отдела коммунального хозяйства Горкомхоза, ей достались под начало электростанция, баня, мельница, конюшня и т. д. Нас поселили в доме милиционера. В первый же вечер, в жуткую пургу, мы пошли в баню, где маму обокрали (у нас было «всё богатство на себе»), остались только шаль и пальто на вешалке. Мать закутала меня в шаль, надела пальто на голое тело и бегом домой. На работу идти было не в чем. На третий день слух дошел до руководства города, что мама сидит дома голая, и ей прислали талоны на «одежду»...

Дочь штрафбата Моя мама Софья Ивановна Порошина ещё до войны окончила Институт промышленного строительства по специальности инженер-строитель, работала в научно- исследовательском институте, занималась проектированием, в частности, железобетонных сооружений. Мой отец, сельский врач, умер незадолго до войны от брюшного тифа, и мама осталась вдовой в 23 года. По рассказам в семье, мать со мной находилась в Ленинграде до одного года, а затем уехала в командировку на год в Махачкалу, оставив меня на бабушку, Елизавету Ивановну...

Новый 1945 год встречали все вместе (три тёти - Катя, Оля, Надя, мама и четверо детей). Вот и май 1945 г. 8 мая я в школьной столовой услышала, как одна из учительниц говорит директору, что кончилась война. Побежала домой, мама спит после ночной смены. Я разбудила своим сообщением. Но она не поверила. Легли вечером все спать, а в 2 часа ночи телефонный звонок. Тётя говорит, что абонент не тот. А ей кричат: «Наталья Михайловна. поздравляю вас с окончанием войны! ». Взрослые все собрались в прихожей, в ночных рубашках, плачут и обнимаются...

Вот и решили все четверо (мама, я, тётя Рая и братишка Геннадий) тронуться в путь. Было это в начале учебного года, то есть в мое пребывание в четвертом классе. Помню разговор мамы с моей учительницей. Та успокаивала её, что я полностью подготовлена за все четыре года. Это оказалось абсолютной правдой. До Белорецка, где была железнодорожная станция, мы двинулись пешком. Шли ночью и боялись. Дело в том, что люди говорили, что на тропе нападает рысь. Прыгает сверху и загрызает жертву. Вот и боялись всю дорогу...

Помню много разных эпизодов из жизни сельчан. Весной наша тихая речушка превращалась в бурную речку. Подвода c того берега, нагруженная мешками с зерном, застряла посреди водопада. Лошади не могут вытянуть груз. В воду бросается тетя Маруся, хватает лошадь под уздцы, вытягивает их на наш берег. Эта сильная духом женщина работала в войну конюхом вместо ушедших на войну мужчин. Летом мы, ребята, дежурили в помощь взрослым на пожарной каланче. Однажды, загорелся новый, построенный в лесу свинарник...

Прибываем в деревню, раскинувшуюся по оба берега реки. Везут по улице, распределяя по домам. Вдруг какая-то женщина берёт нашу лошадь под уздцы со словами: «А к себе-то?». Это жена председателя Колхоза решительно завозит нас в свой двор, а её муж на следующий день ушёл на фронт, оставив ее и троих детей. Деревня очень большая. В центре сельсовет, напротив четырёхклассная школа, пожарная каланча. Сестрёнку определяют в детский сада я должна поступить в первый. Мама ухитряется съездить в Свердловск и купить мне букварь, тетради, пенал и портфель...