Дневник Похода

Я понял, что попал в мощный сулой, вызванный встречей сочившегося между островов в Тихий океан отлива с принесенным с Уналашки бешенным ветром. Резкость, с которой он начался, его поведение, вид и заставшее меня врасплох неожиданное бандитское знакомство напугали меня. Конечно, море есть море, и где-то в дебрях океана нагуливает мощь заготовленная для моряка роковая волна, с которой рано или поздно придется встретиться. Природа под занавес решила хорошо сдобрить мой поход черным перцем: расставляя на всем пути капканы, она лишь готовила меня для этого, буду надеяться, последнего экзамена...

Яхту придется оставлять на Уналашке. Резоны сильные: боящийся нагрузки слабый такелаж, потерянное летнее время и тающий отпуск, первого сентября я должен быть на работе. О том, где и как пристроить лодку на зимовку, я не знал, не думал, и думать пока не хотел, на острове живут островитяне, а им доверять можно. В любом случае, мы с ней прошли путь, о котором пару лет назад не могли и мечтать. Пока я, занятый этими размышлениями, прибирался в яхте, несколько раз усиливающимися порывами, от острова приходил ветер...

Японец пристально следил за мной и после каждого захлопывания век упрямо и нудно твердил - "смотри на компас, смотри на компас, смотри на компас". Я чувствовал, что он прав, но в этой ситуации его диктат звучал как неуместное издевательство. С годами я понял, что любые, самые серьезные вопросы запросто решаются в легком разговорном жанре, кроме тех, конечно, где нужно подставлять другую щеку. Клянусь триселем, я долго терпел, пока не очнулся от ударов, - ветра почти не было и гик, хлопая полотнищем паруса, летал с борта на борт, стуча по бакштагу левого борта...

Растравив паруса, я на минуту занырнул в каюту, выдернул из НЗ упакованный пакет с сушенным оленьим мясом, и опять сел за румпель. Этой зимой покинувшие село собаки забрались на юг острова и как-то ранним утром, отбив от табуна, задрали на моем участке шесть оленей - стельных важенок. Я взял куски получше и, нарезав с ладонь и прополоскав в маринаде, высушил над печью, этот пеммикан сохраняет все вкусовые качества и долго хранится. С одним псом я встретился в своей бухте - заметив карабин, он хотел раскланяться, но не успел...

02.00 Глухая, ветреная, напоенная тревогой ночь. Сидя у избушки на берегу можно было бы с наслаждением оценить ее величие, но сейчас, на лодке, я твердо знал, во что выльется затеянная ею интрига. Ветер налетает сильными нарастающими порывами, по-разбойничьи свистя в стальном такелаже, дребезжат, стуча по мачте, фалы. Меняю грот на трисель, - чтобы не нарваться на остров в темноте и к рассвету подкрасться к мысу Веселова. Мыс этот обрывист, имеет плиту, а все веселье, скорее всего, сводится к тому, что на нем разбился пару веков назад какой-нибудь из наших штурманов с однозвучной фамилией...