Рита Трошкина

есть же где-то город дураков? там, где выдают всего покруче - славы однодневной и трескучей и бабла, и козыря на кон.

Это искусство – не стать товаром, Не разменяться, не раздвоиться. Падает все – от цены за баррель до настроенья, дождя и птицы.

Есть такое уменье, поплевав за плечо, Все списать на затменье, вроде мы ни при чем. Снова бродим, не чуя ни себя, ни страны. По столицам кочуют кабаны, кабаны...

Выпали нам обстоятельства... вот ведь какой поворот. Здравствуйте, Ваше сиятельство, кто вам сегодня поет песню про павшую родину – вся уместилась в руке… Яблочный спас да смородинный в вашем дорожном мешке… Как голосит незалежная, россыпью в пальцах, земля… Детям и внукам по-прежнему чьи-то хранить векселя. Все умещается в линиях жизни, любви и судьбы - просто ладонь переклинило... Крестиком мечены лбы. Скобки да пересечения, жгучей тоски искосок. Ждет ли еще возвращения старый забытый вальсок? Вьюжная влага отпустит ли карие ваши глаза? Нынче погосты за бруствером - даже поплакать нельзя...

Ты рядом. Ты неболь. Ты город мой неспящий. Ночь разрежь по линии осевших междометий, междоусобиц, междуречий, меж... Нет, не бывало повести на свете... Печаль моя. Печать. Силки границ, шлагбаумов, предплечий заплетенье, затменье сердц... Растрепанных страниц горят поля, захваченные тенью Орды. Ферзем троянским голос сбит... От пыли подкопыт стонать осинам. Где шпанской мушкой призрачный зенит пометил цель... Почти не-вы-но-си-мо. Неси. Навылет. Обойдя немых, отматерясь от стылого резерва.....

Шекспиру не снилось... Иду по карнизу. По тоненькой нитке луча. Ехидно глазеют – которые снизу. Которые сверху – молчат. Такого безумного карнизохода еще не встречала стена. Скольжу голой пяткой, а пальцы уводят в глухой перекресток окна. Распята на стенке тоской человечьей. А там, впереди... поворот. Но тем же карнизом мне кто-то... навстречу, совсем без страховки идет. Ну разве придумать ненашим вильямам таких бестолковых двоих. Сидели бы дома, нет – лезут упрямо. И Гамлет с вопросом притих, и...

Дай мне образы не врага, а великой души смятенье. Точку сборки - на облаках И у солнечного сплетенья. Здесь успешным родни не жаль, здесь пиарится сор из дома. Но за скобками жжет печаль достоевских твоих разломов. В непонятный затянет круг - «степь да степь» – мол, судьба едина. Но цветаевски вздрогнет вдруг та, особенная, рябина...

из молнии делал указку разгневанный герин супруг, и тыкал, и тыкал в предплечье, промазав разрядом - под дых, и нервничал по-человечьи, сморкаясь в клочок бороды, и метил в какую-то точку, таращился в некий портал... гомер переписывал строчки, сирен разгоняя со скал. сдавались без слов рубиконы, дамоклы тупили мечи, в осенние дни незаконно вселялись шальные грачи. стирали следы вольдемортов волшебные гаррики по..., и герды за каями гордо таскали кашне и кашпо. бродила лошадка в тумане по четким ежиным следам, скукожились фиги в кармане червовых и пиковых дам...

искрится молчание – высшею пробою, но золоту этому не прекословь. ты даже на вывесках с модною обувью вчера, вместо «Обувь», читала: «Любовь» печалям назначена доля портретная, пусть в рамочках бьются колючие сны, где тыква застыла у двери в каретную и где никогда не дождаться весны. --- да что эти тыквы? придумки наивные, нам знать бы куда, а дойдем и пешком. поманит...

Всех китов и слонов отправляя в стойло, поглядев на маленьких человечков, замедляет планета движенье - то есть с полдороги в вечность. А судьба с оцифрованными глазами усмехается деланно-удивленно: говорил, что ты царь и земли хозяин? Что ж, лови корону. Убоявшимся мрака своих желаний в достижении цели закон не писан. Но вселяются в город ежи и лани, хомяки и лисы. Время жжот маскарадом. Переключиться светофору - на красный, на рельсах - масло. И у тех, кто по жизни скрывали лица, сверху маски - маска...

Сумерки в малахитовый шоколад красят траву, и клубками туман осел.. А под моим балконом стрижи стрижат, и светляки смеются в ночной росе. Квантами ошалело искрит портал. Кто-то с размаху звездами вниз плеснул.. ..а загадай на каждую! Будет так, как ты захочешь. Слушаем тишину. Тихо, бессонно тихо по всей земле...

Не одобряешь ты спички в руках - Страхом калеки. Не полыхнуло б опять в облаках – Просят коллеги. Мы ведь большие. Мы помним всерьез: Крыльям мешая, Хмурая осень чинила донос – Не разрешали! Время костров - опасались огня Рыжие листья. И начинали от страха линять мокрые кисти. Нам ли бояться? За гранью огня, Плечи подставив, Милые наши стоят, как броня – Нежность из стали...