Ксюша Принт

Я же волнуюсь.

Я смываю стрелки Чиста пред тобой лицом За что ненавидишь? За что я люблю наглецов?

Ну все конечно, как ты понимаешь, не зря: Ужасно бесценный опыт в конце октября, Мы теперь, как говорится, навеки друзья, Пускай и не друзья и не дольше полвека. У всех романы, а у нас другое, совсем свое. Они не поймут. Озлобленное зверье. В их душе скупое пустое вранье, А в тебе я ценю именно человека. У тебя веселая жизнь за кордоном, другая, Все гнилье и кутье, конечно, но я не скучаю. Но всегда по привычке готовлю две кружки чая, Это что-то определенное между тобой и недугом. Как ты там? Не звонишь и не пишешь строк, Одиноко живет твой активный когда-то блог...

Люди примерно так входят в желтый август: Повзрослевшими чуть и абсолютно пустыми. Впереди только прелость и Иоганновский "Фауст", Позабытый в шкафу и пропитанный запахом дыни. За спиною же только печаль и томная слабость. Говорят: "Да ладно! обратно дороги пустые! Что ты плачешь, любимая? Хорошая, что за жалость? Выпьем вина! Тут как раз на двоих осталось в бутыли." Устаешь всем доказывать всю свою неординарность, Свою прелесть, красивый юмор, грехи и чудачества, Вырастаешь с людей, как из свитера, но в чем бездарность- Ты вообще достаёшь все свитера из этого ящика...

У тебя есть одна минута. А ты в его шею приткнута, Когда Индийская Калькутта Встречает другое, пустое утро. Ты спрятана от лучей тенями, Губами, плечами, его кудрями... Ты сложилась, сдалась, как глупое оригами, И пьяна, как те виски в его стакане. Без тебя это утро совсем убого... Он проснется, зевая опять немного, Но то будет уже не та, не его дорога, А с тобой как за пазухой он у Бога...

Когда-нибудь за желтой дверью такси, Обитой потертой дешевой тканью. Из салона вырвется ваше сухое «Мерси» И ни слова о циклическом расставании. Вы пробурчите про чувства, которых нет, Хлопните дверью, придерживая пальто, Водителю - полувзмах, мне - полусмех, И взгляд на прощание, пропитывающий нутро. Ваше величество...

Закрой это чертово окно. Холодает. Одеяло спасет. Но душу в плед не обернешь. Под утро пьяный город засыпает Пусть рядом спишь, но знаю я - ты не придешь. Ты где-то там, ведешь её по тротуару Наверное, овеянный забытыми проулками Стамбула Грациозно внимая изгибам лиричной гитары На колене ей даришь колье из алого карбункула. Вот поэтому ты ко мне не вернешься. Будешь рядом, но я не взаимно экзотермична, Ты опять шажками ко мне подкрадешься Прокуренный лишь Парламентом, как я, идентично...

А ты пиши свои книги, писатель Под критикующий ливень оскалов Пока привереда - читатель Тебя предпочтет журналам.

Бумажная бесконечность сошла на нет Ветер в голову, влага забрызгает легкие, По асфальту шагает непобежденный аскет Неотесанный жизнью, её движеньями ловкими. Он из серых людей выделяется ярким оттенком Обувью цокает, крадясь по мощеным проулкам, Диалоги он переводит с картавым акцентом Изучает все города по пустым закоулкам. А с утра торопится по будильнику, по часам Как и все, но от них кое-чем отличается: Весною в его в золотисто-болотных глазах Из толпы обреченных улыбкою выделяется. Всё она,...

Здравствуй, занесенный снегом, город, Никто, как прежде, красоты твоей не ценит, Прохожий прячет нос в прохладный ворот И, за кордон стремясь, мечтой тебя заменит. Пересчитать и разменять любовь с рождения Присуще только беглым эгоистам, У вас, прохожие, душа без промедления Без воздуха родного быстро скисла. Вы, как и прежде, не увидите склоненность Березы русской над крутым холмом. Для вас с отчизною былая породненность Останется лишь временным витком. Скупились на слова и на заботу, Когда о широте природы вам глаголят, Любовь к России безо всякой квоты, Размах души в рубли не переводят...

В цвет волос, в запах дыма, в тугую улыбку, Я считал, нашла что-нибудь, во мне, дураке И безудержно гнался к тебе, совершая снова ошибку. Вечера коротал с твоими пустыми глазами И от зелени их становилось не так безнадежно, И когда на кровати моей они засыпали, Начиналось мне верить, что в жизни нам все возможно. Заражались улыбкой сильней, чем острым гриппом, Поил тебя чаем, а ты молча шмыгала носом, А теперь разбивается сердце с чудовищным скрипом, То, что вышло из нас, я оставлю под знаком вопроса...

В них нет печали, но слеза на снег спадет как белый иней. Не любит громкий шум и крик, смешно и весело шутила, Пока не выпал первый снег, пока она не полюбила. И все суровей стали дни, но не тревожат все ненастья, В ее душе – его глаза, и фото спрятано на счастье. Пройдет он мимо, встретит взгляд и не поймет ее раздумий, Ему не скажут никогда кто и так сильно его любит...