Линии Питера

Аня подошла к двери, открыла широко, ступила на крыльцо и шагнула внутрь - в обезоруживающую тьму прохода, которой лунный свет и не думал касаться. Впереди был коридор, высокий потолок - метра три, не меньше. Свет тусклый, откуда-то оттуда идёт, не торопится, не напрягается - видно более-менее, и хватит. И с потолка во множестве свисают цепочки. Много их - совсем маленьких и с палец толщиной. Они то и звенят. И среди них словно тропинка просматривается - извилистая, там цепочки расступаются, ведут, показывают куда идти. И она идёт. Коридор разветвляется, сейчас налево. Потом лесенка - вроде короткая, пять ступенек, а идти по ней не меньше трёх минут пришлось...

В ночи вершится множество чудес, ибо нет того, кто мог бы возвести преграды и раздать имена. Цветёт папоротник, перешёптываются камни, справляют свадьбы горы, поднимаются на битвы деревья, воды морские рождают детей своих. Ночь - время без солнца, время старого порядка, забытых правил и запрещённых укладов. Время без бремени. В полглаза Луна бдит с неба за идущими - добрая хозяйка, любящая детей своих. Было то не близко, но и не далеко, в одну из ночей года холодного, но сухого, меж последним листом палым и первым снегом белым. Шла девочка домой от подружек по улицам родного городка, не выдающегося...

Камни ступеней ведущей из метров лестницы ворчали под ногами людей, тихо и сухо - только потому и было слышно их, на фоне из стаявшего снега. Снег! Совсем же забыла. Анна открыла сумка - контейнер был на месте, но в нём был конечно же уже не снег, а грязная водица. Ну хоть не протекло, и то хорошо. Убирая свои скудные улики назад в сумку она поняла, что зря не взяла хоть каких-то личных вещей пропавшего. А кровь могла бы быть и совсем не его. И бабушке она не сказала, что её набрать успела... Но уже поздно. И действительно - ноги сами несли её, а вот внимание всё было слишком в сумке и в мыслях...

В прихожей бабушка ещё раз всё повторила, напомнила адрес, дала напутствие - позвонить и разъяснить что сказал старик, прежде чем куда-то идти и что-то делать. Аня поцеловала её на прощание в щёку, кота почесала за ухом и начала спускаться по лестнице. Тихо щёлкнул кодовый замок подъездной двери, двор был пуст - даже птиц и привычных дворовых котов нигде не было видно. Воздух стал словно бы ещё холоднее, чем был, когда она входила, и мелкими жёсткими иглами касался лица. Звуков улицы не было слышно - и девушка поёжилась, напрягая зрение - нет ли чего вокруг. Долгую минуту она простояла так, вглядываясь...

Они сидели на кухне и молча пили чай - будь вокруг война, но хоть глоток выпить надо, не просто камелия вам китайская в заварнике плескалась под напором струи кипятка из чайника. И мысль прояснится, и разум острее станет, да и печаль холодные и липкие пальцы с горла подуберёт. Кот бодро грыз пряник, прилакивая из чай блюдца. Наконец Аня достала телефон с фотографиями и начала рассказывать - как почувствовала, что что-то случилось, как нашла двор тот, как с местными общалась. Оба слушатели были внимательны и не перебивали (кот даже отвлёкся от пряника). - И я пошла, куда местные сказали, с дядь Германом посоветовалась, даже дом быстро нашла...