Ома Омрам

То, что показала Матрица мне во сне Безмолвный соблазн    Его мир это стерильная капсула из умного стекла, способного менять прозрачность, пропуская внутрь только приглушенный, идеально рассеянный свет. Воздух внутри пахнет озоном и полимером, его циркуляцию и температуру регулирует невидимая система. Снаружи - Город. Не шумный и пыльный, а бесшумный и стерильный. Башни из бело голубого сплава и самоочищающегося стекла упираются в перламутровый купол неба. По прозрачным трубам-магистралям бесшумно...

Италия, 1880-е годы.     В особняке «У Серебряного озера» тишина, окружавшая Элизу, была самой большой загадкой и самой тяжёлой болью для её родителей. Девочка родилась прекрасной - с ясными карими глазами, необыкновенно длинными, густыми, темными волосами и идеально сформированным розовым ротиком. Но проходили месяцы, превращались в годы, а желанный лепет и первые слова так и не приходили. Элиза была живым, любознательным ребёнком, она смеялась беззвучно, заливаясь румянцем и размахивая ручонками, и рыдала также молча, с крупными слёзами катящимися по щекам...

Клетка    Владение Фрэнка пахло дезинфекцией, кислым запахом перебродивших фруктов и немытой шерсти. В этой металлической коробке под табличкой "Шимпанзе" жили двое: Чико и Рико. Их мир был ограничен потрескавшимися кафельными стенами, на которых остались следы от банановой кожуры и отчаянных попыток что-то нацарапать. Каждое утро Фрэнк - человек с руками, пахнущими табаком, входил с щеткой и ведром. Он не был злым. Он был пустым. Его движения были выверены годами монотонной работы: швырнуть в кормушку подгнившие овощи, шваброй протереть пол, зацепить крюком ошейники на шеях обезьян...

Его мир начался в кромешной тьме, пахнущей бетоном, пылью и ржавчиной. Он родился в подвале многоподъездного дома, в укромном углу, куда не доносился шум с улицы. Он и его братья с сестрами были крошечными комочками тепла в холодном царстве. Но холод оказался сильнее. Одна за другой, его сестренки перестали пищать и замерли. Братья, такие же слабые, последовали за ними. Он остался один, самый сильный, самый цепкий. Выживший.   Мать, худая и молчаливая, вылизывала его жестким, как наждак, языком....

Османская империя, XVII век. Султанский дворец в Стамбуле. Аромат жасмина и розового масла витал в знойном воздухе гарема, смешиваясь с терпким запахом ладана. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь мушараби - резные деревянные решетки, рисовали на мраморном полу причудливые узоры, напоминающие восточные письмена. Где-то вдали звенели серебряные колокольчики на щиколотках танцовщиц, да изредка раздавался сдавленный смех, быстро прерываемый окриком евнуха.   Хадиджа-султан, первая жена повелителя, медленно...