Владимир Вольвач: о времени и о себе

Продолжая разговор, следует указать на парадоксального одного из самых грандиозных событий двадцатого века. «Десять дней, которые потрясли мир», по словам очень известного американского публициста Джона Рида, вынесенных в заголовок его книги, до сих пор являются предметом горячих и непримиримых споров как в России, так и в остальном мире. Чего не скажешь о другом, сопоставимым по значению событии – Великой французской революции. Главной причиной, видимо, является то, что круги от французской революции уже прошли по всему миру, последствия уже случились, как и последствия от последствий...

Великая Октябрьская социалистическая революция, (он же – большевистский госпереворот) продолжает оставаться в центре нашего национального самосознание. Просто, судя по публикациям аналитиков, дата 7 ноября перестает быть идеологической, а все больше становится чисто исторической. Впрочем, у нас и история достаточно идеологизирована. Нельзя сказать, что шквал обвинений, носивших ярко выраженную антисоветскую пропагандистскую подоплеку, выплеснувшийся на наше сознание в 90-е годы, сошел на нет. Но пропаганда, хоть советская, хоть антисоветская, никогда долго не живет...

Кто-то из политологов в ходе дискуссии упомянул в связи с событиями в Непале, о возможных дестабилизациях в нашей стране, и одним из поводов назвал "окончание СВО без достижения заявленных целей". Ну, то есть фактическим поражением, потому что любое "перемирие", даже по нынешней линии фронта, будет фактическим поражением России, если при этом не будут решены вопросы "денацификации", демилитаризации, если не будет решен вопрос защиты русских (в ходе которого возможны новые референдумы о присоединении к России), если оставшаяся Украина не станет нейтральным государством и прочее...

Вначале было слово. И было оно непечатным. Серьезные ученые, много столетий спустя назвали все это социальной коммуникацией, посредством которой осуществляется обмен мнений между людьми. Надо сказать, что этот обмен, с одной стороны был интенсивным: в любом общественном пространстве – у подъезда дома, среди соседушек, на базаре, в курилках на работе и других публичных местах можно было без труда обменяться с знакомыми или даже незнакомыми людьми теплым непечатным словом. С другой стороны, устная коммуникация была не очень эффективной...

Если в качестве главной причины вторжения на Украину принять притеснение русских соотечественников, то не может не возникнуть вполне логичный вопрос: а разве только на Украине притесняют русских? Имеет ли право Россия защищать их и в других странах? Вокруг этого вопроса, который все же висит в воздухе, очень много тумана. Собственно, специалисты по этнопсихологии даже не имеют единых мнений по поводу того, кого считать русскими, кого русскоязычными, кого - соотечественниками. И кого нужно защищать, а кого нет необходимости...