Дневник Памяти

Осеннее небо сочилось дождем. Серая тоска преобладала в природе. Измотанную боями и житьем в холодной слякоти передовой пехотную часть отводили на недолгий отдых. Покинув ночью окопы и отшагав положенные к утру в залитых жидкой грязью землянках постоянного лагеря. Все в нем сооружено под землей: кухни,склады,жилье сверху лишь большие лужи прорезанные высоченными соснами на высоту человеческого роста исписанные прощальными фразами отдыхавших ранее. У опушки осел набок старый сруб приспособленный под баню. Туда прежде всего и сводили прибывших солдат,заменив грязное и вшивое нижнее белье. Баня-редкое удовольствие, хотя на баню редко развалившийся сруб походил мало...

Прибалтийское " Бабье лето" на мокроту не скупилось, заливая обширное плато приморской низменности грязью, хотя и небольшой по меркам России, но вполне достаточной, чтобы завязнуть машине, промочить ноги пехоте на первом километре марша. На верхушке еле заметной возвышенности близь фронтовой дороги виднелась темно-зеленая нашлепка плащ-палатки. Торчащая из-под нее военная амуниция и четыре подошвы свидетельствовали об убежище для военных, а мокнувшие рядом металлические ящики маломощных радиостанций указывали на специальность...

Подавляющее большинство шло на войну, твердо зная, что бога нет. Как нет и рая, ада и прочей чертовщины. А на войне засомневались! Позиции логики, хорошо укладывающиеся в схему присутствия чужой направляющей воли и атеизм начали потрескивать. И не стоит спешить улыбаться, там где речь о собственной жизни, все воспринимается по другому. В двух местах местах траншея полного профиля была перекрыта настилом из тонких бревен, присыпанных землей. Под такой крышей в дождь сухо, в зной прохладно, вообще в любое время сравнительно безопасно...

Одно из немногих солдатских развлечений Тесная взводная землянка с плохими перекрытиями из тонких бревен в один ряд собиралась лопнуть от азартных воплей и ядреного хохота. Волна звуков через незаделанную щель вываливалась в траншею, далее подхваченная ветром достигала позиции противника. Сбившемуся в землянке взводу было не до войны - шли ипподромные гонки. В бегах участвовало по одному рысаку от каждого отделения. Выбор достойного представителя проводился коллективно, вызывая споры, не обходясь без крика...

Пехота, ты, пехота! Не иначе, как в шутку, назвали тебя "Царицей полей". Если и царица, то без самых захудалых подданных и слуг, царственная жизнь ее столь "пригожа", что разговаривая от тяжести военного лихолетья для различных родов войск, один кадровый генерал выразился так: "Будь моя воля, построил бы солдат шеренгой и спрашивал: Кем воевал товарищ? -Артиллеристом. -А вы кем? -Танкистом. -А вы? -Пехотинцем. -Благодарю за службу и прими от Родины награду". Значит, вне зависимости от боевых успехов, награды достоин каждый просто за то, что служил в пехоте...

Не полного состава рота занимала острый уступ траншеи и ближе всех находилась к противнику. Со стороны немцев, против уступа, располагался трехамбразурный ДЗОТ. Между ними - 115 метров ровной полоски земли, не засоренной ни минами, ни колючей проволокой. По мнению солдат, пробежать живым эти метры в случае атаки невозможно, а посему рота получила вызывающее душевный подъем прозвище "Дохлой". Естественно, что служили в ней "Дохляки" т.е. будущие покойники. ДЗОТ сторожил любое движение ...

На солнцепёке, у солнечной стороны пригорка, блаженно прела пара солдат. Белые тела с загоревшими до черноты кистями рук и шеей. Замерли в полной неподвижности, лишь иногда пальцы пятерни скребли впалое брюхо, тогда стройный хор кузнечиков замирал в испуге, пораженный необычными басовито-раскатистым ритмичными звуками, схожими с теми, что издает паровоз в тяжелом подъеме. Всегда неожиданно разноображивали тишину хлопки увесистых оплеух, которым награждали себя отдыхающие, ловя здоровых скотских оводов...

Так начали мы одолевать науку уличных боев. Днем ни поесть, ни отдохнуть, еда и патроны у убитых. Ночью разве чуть-чуть тише, но все равно тот же бой. Ночь переменилась с днем. Ничему не удивляешься, кроме того, что сам еще жив. Ни страха, ни мыслей, ни чувств, за исключением чувства крайней усталости. Автоматически бежишь, перезаряжаешь и лишь оглядываешься: где Васька? Избились о камни, изодрали одежду. Кто-то рядом падал, кого-то заваливало камнями - их не откапывали, не подбирали. Только вперед: дом за домом, коридор за коридором...

Краткое описание: В этой части книги описывается уличные бои в городе Клейпеда. В этом сражении мой прадед получил свою единственную боевую награду. Медаль "За отвагу!". Показываю, как выглядит этот город сейчас: Иной раз можно услышать, что награду в войну давали буквально ни за что. Валились дождем - успевай подставлять пилотку. Не верьте. Прохвост лжет на живых, оскорбляет мертвых. Заслужить ее тяжело. Помимо факта проявления личного геройства, нужно счастливое стечение целого ряда других факторов...

Краткое содержание: В этой части книги мой прадед впервые попадает на фронт прикомандированным радистом в роту, которая на следующий день должна провести разведку боем. Впервые сталкивается с фронтовыми буднями. События происходят в 1943 году. Ему было 18 лет. Разведка боем - боевой прием, помогающий выявить секреты вражеской обороны, определить ее огненную мощь. Суть разведки в том, что выделенная для этой цели часть ведет наступление на интересующий участок обороны. Служа приманкой и целью, вынуждая...

Знаете, почти никто из нас не видел войны... И фраза «рота отбила атаку противника, поддержанную минометным огнем» не вызывает почти никаких эмоций, максимум легкое удивление, выраженное в чуть заметном поднятии брови и искривлении уголка рта... Пффф... разве это трудно? Танки не наступают, самолеты не летают, на горизонте только пехота. Спокойно пыхти в окопе, да стреляй исподтишка в немца, который перед тобой как на ладони. Никакого геройства, ага. Спокойно и не страшно. Почитайте, как это было на самом деле: «Цепь немецкой пехоты вышла из балки, словно выросла из-под земли...

Если на долю человека выпало испытать такое, чего в повседневной жизни окружающих не встречается, то с течением времени пережитое начинает казаться значительным, способным научить и заинтересовать. Растет страх унести накопленное с собою, сильнее томительная тяга выплеснуться. У бывших фронтовиков это связано с тяжелой, но необычайно яркой жизнью на войне. Впечатления тех лет оставили неизгладимый след в памяти, сердце, на теле, у каждого есть самые дорогие воспоминания. Солдатам войны неприятно...