Осенний Сонет

Сижу я в бюро, как в темнице сырой С орлиной душою бобер молодой. Ах, Леля не пишет! Вот если б крыло Мгновенно сейчас у меня отросло, Я к ней полетел бы и клюнул ее: "Забыла про существованье мое?!" -------------------------------------------------------------------- И снова сижу я в постылом бюро, Пытаясь лепить через силу добро. Сквозь жалюзи солнечный луч проскользнул, Попрыгал по комнате, мне подмигнул. "Что толку, - шепнул он, - здесь сиднем сидеть, Не лучше ли к Леле вдвоем полететь! Вставай,...

Приплыли к нему рыбки, спросили: "Чего тебе надобно, старче?" Лишь плечами старик пожимает: "Как же так, государыни-рыбки? Я кормлю вас и денно и нощно; Не ловлю, не глушу динамитом; Сказки Пушкина вслух...

Наступившее молчание первым прервал сравнительно быстро пришедший в себя Гутман. - Вот видите, дорогая, - наклонился он к Оливии, - а вы сомневались, ехать ли на бал или нет. Ну, посудите сами, где в другом месте можно услыхать такие поразительные истории да еще от столь высокопоставленного рассказчика! И так как Ваше превосходительство изволили задать мне несколько вопросов, - подчеркнутая официальность обращения резко контрастировала с неприкрытым сарказмом, в то время как лицо Гутмана оставалось...

- Франция сегодня не танцует? - раздался позади них вкрадчивый голос Меттерниха. - Вот лиса, так лиса! - не разжимая губ, процедил Гутман, оборачиваясь и готовясь сказать уже ответную любезность, но Оливия опередила его: - Австрия оставила бильярдный стол только ради того, чтобы сказать это? - Графиня, я сегодня - частное лицо, - Меттерних склонился над рукой Оливии. - Ваша же красота принадлежит Империи вне зависимости от вашего статуса! - Ах, вот как! - не выдержал Гутман. - Не соблаговолит ли...

Как и предполагал Гутман, готический фасад флигеля при ближайшем рассмотрении оказался явным и довольно-таки аляповатым новоделом. Однако ведущая на крыльцо лестница, похоже, и впрямь была старой и даже очень: кое-где ее каменные ступени стерлись почти до полной гладкости, и поднимаясь, Гутман слегка поддерживал Лелю под руку. Рядом с массивной деревянной двустворчатой дверью, филенки которой были украшены затейливым рельефом с переплетающимися саламандрами, опять не было заметно ни звонка, ни почему-то...