Waldemar Woytović

Тихий цокот уставших настенных часов Раздавался в унылой квартире. Тело вскоре досмотрит последний из снов. На часах семь ноль-четыре. Нет будильника лучше, чем дым сигарет, Отравляющих тощее тело. Телу от роду около тридцати лет, И оно ко всему охладело. Алкоголь? Не растопит те залежи льда, Что давно накопились внутри. Тело помнит, что было таким не всегда. На часах девять ноль-три. Нацепив балахон и потёртый рюкзак, Тело вновь собирается в путь. Путь без цели и смысла. Куда-то во мрак. А часы двенадцать пробьют...

Позаду ще одна безсонна ніч. Я знову не помітив, як світає. І я б давно забув. Та в тому річ, Що серце тебе досі пам'ятає.

Осколки дней, Проведенных с тобой, Взрезают душу ежечасно. Мне б поскорей Из сердца выдрать образ твой. Чтоб стало мне чуть менее несчастно. Отрезать руки, Что всё ещё помнят тебя. Их спрятать надёжно в сундук мертвеца...

...Ты растворилась в ноябрьском дожде. С тех пор прошёл не месяц и не год, А я всё места не найду себе нигде. Всё жду, что где-то образ твой мелькнёт.

Веди меня к правде сквозь тернии лжи. Сквозь вечную тьму проведи меня к свету. Что там, после смерти, ты мне покажи. И только тогда я найду в мире этом Покой. • • • • • Хотелось бы закончить небольшой предысторией, которая не такая уж и небольшая вышла в итоге. Около года назад я решил заполнить культурные пробелы и посмотреть трилогию «Матрица»...

Осколки льда усыпали паркет, Застыла злоба на устах ледяной девы, В её глазах зажёгся мести свет – Разбито сердце снежной королевы.

Ты знаешь, как всё могло бы закончиться? В тёплой, уютной постели в старости, Когда жить уже как бы не хочется, И ничего не приносит радости. А как ты закончишь? Что ж, я отвечу. На краю крыши, с ветром в ушах...

Утопиться бы мне в алкоголе, Задохнуться в дыму сигарет. Но в дыму не укрыться от боли, Ну а память не тонет в вине.

Утопая в неоновом яде, Задыхаясь средь пыльных витрин, Ты с потухшей надеждой во взгляде Снова ищешь. И снова один.

В бесконечном потоке уставших людей, В душных залах прокуренных старых вокзалов, В веренице снедаемых серостью дней Я искал тебя. Я блуждал в бесконечных артериях города, Измерял мир шагами, бороздил поездами, В такт вагонам стуча зубами от холода. Я искал тебя. Я был слеп. Никогда не искал где-то рядом И бессмысленно грезил пустою мечтой...

Последний забитый гвоздь, Бубнёж мужика в рясе. В руке земли горсть Поставит точку в рассказе. Вошедший в палату врач, Пара обрывистых фраз И тихий сдавленный плач Закончат этот рассказ. Насквозь пробирает дрожь, Не видно исхода иного. Он всё же возьмёт в руки нож, Напишет последнее слово. Тормоза заскрипели жутко, Донёсся оборванный крик. Так один писатель хреновый Вмиг закончил несколько книг...

Недопитый коньяк. Сигарета Едким дымом заполнила тесную кухню. Может, это был знак? Или это Плод фантазии? Чёрт, сигарета потухла. Снова вечер впустую. Что далее? Ночь, коньяк, сигарета, снова пустые терзания? Поиск смыслов там, где их в принципе не заложено, Прогулки по знакомым местам невозможного прошлого. Тщетно пытаться разорвать этот круг порочный. В клетке собственного разума ты заперт слишком прочно...