Павел Шляпников

Я всех обманул. А себя — в особенности. Пообещал три поста про Майлза Дэвиса, написал два самых очевидных, а дальше споткнулся. Про Bitches Brew просто нельзя было не написать — это веха в современной музыке, а не джазе. Про Kind of Blue — тоже очевидно, тем более, что лиричный тон альбома делает его хорошим экземпляром для «введения в джаз». Подойдёт не только как первый нормальный джазовый альбом в медиатеке (если до этого там проживал Kenny G с другими авторами мегахитов из лифтов небоскрёбов), но и как первая виниловая пластинка...

Прожил бы Майлз ещё десяток лет, его можно было бы смело отправлять на «Евровидение» — настолько простой, незатейливой и популярной стала его музыка. Впрочем менее великой она не стала: я снова возвращаюсь к альбому Tutu, который всё равно без лишней скромности можно назвать одним из главных альбомов 80-х. Но угадать, что его записывал тот же человек, что и Kind of Blue, невозможно. Про этот альбом очень любят любят рассуждать и музыкальные теоретики, и джазовые историки. Потому что на студии Columbia Records судьба тогда свела Майлза Дэвиса, Билла Эванса и Джона Колтрейна...

Мы (я и моё бесконечное эго) открываем огромную (три штуки) серию материалов про Майлза Дэвиса. Его надо как-то представить, но написать, что он американский трубач — это выставить его сущим ничтожеством по сравнению с тем, кто он есть на самом деле. Давайте договоримся сразу: Майлз Дэвис — величайший музыкант XX века. Так получилось, что поселился он в аутентичном джазе, а не в классике или пограничных авангардных стилях. Его наследие — это не только дюжина альбомов, но и сложная современная музыкальная теория...

Буду откровенен: мне не понравился предыдущий альбом Джулиана Лейджа Modern Lore. Он оставил впечатление вымученности, как любой прогрок. Как сессионный музыкант, который неожиданно решил записать собственный альбом. С чувством, с толком, с расстановкой — будто отыграл выпускной экзамен в музыкальной школе. А на последней пластинке Джулиан преобразился и, кажется, наконец повзрослел. Музыкальные критики ласкали его ещё с младых ногтей: в каждой публикации напоминали, что он child prodigy, и пророчили ему судьбу Чета Аткинса...

Я честно-честно потратил достаточно времени в поисках русского джаза. Советского, переходного, российского — не важно, но состояние его оказалось до боли похожим на состояние рок-музыки. Безусловно, российский джаз есть. В нём даже есть такие имена, как Игорь Бутман. Только Бутман — он как Кипелов. Если читать о нём статью в википедии, то он заслуженный и культурно-обласканный. Но Игорь Бутман так соотносится с Чарли Паркером, Джоном Колтрейном и Орнеттом Коулманом, как Валерий Кипелов соотносится с Робертом Плантом, Фредди Меркьюри и Джеймсом Хэтфилдом...

Пост экспромтом: рекомендую то, что у меня застряло на репите. Саксофонист Джон Серман — легенда не отдельного жанра, а всея музыки планеты Земля: он отличился и в джазе, и в классике, и хоральных пениях, и в церкви, и в фолке. Если я начну сейчас описывать с кем он сыграл, то из быстрой заметки получится статья для Википедии (списанная со статьи из Википедии). Что нужно знать про Сермана? Он играл на саксофоне-баритоне — относительно редком инструменте, который звучит как привычный саксофон-тенор, но ниже...

Как один великий переиграл другого великого и появилась новая сущность. Я задумывал этот канал не имея представления об аудитории. Писать для бывалых бесполезно. Они злые, у себя на уме и намного лучше понимают, что им слушать, а что — нет. Писать для плавающих между жанрами меломанов тоже бестолку. Во-первых, это я сам. И нет удовольствия большего, чем скрупулёзно выслушивать дискографию артиста или лейбла в поисках шедевров. Остались новички: мальчики, девочки и их родители, которые постоянно...

Попробую объяснить феномен Брэда Мелдау — одного из самых эксцентричных джазовых пианистов современности — своеобразно, не прибегая к софистицированным оборотам. Как работает джазовая сцена? Есть сотня-другая музыкантов. Вся их карьера — это собираться в случайном порядке в бэнды, записывать альбом-два, а потом перетасовывать составы заново. Джаз — не место крепких коллективов, здесь нет своих «Роллингов» и «Аэросмитов». Есть Weather Report, но он тому лучшее подтверждение: в группе сменилось несколько десятков барабанщиков...

Если джазовое образование такое, как в фильме Whiplash, то почему туда такой конкурс? Смотрели Whiplash? Хороший фильм, мастерская режиссура, прекрасная актёрская игра. Вот только Whiplash — это про американский футбол или бокс. Или про любой спорт, но точно не про джаз. За красивым конфликтом поколений в фильме будто бы забыли показать всю соль процесса джазового образования. Студенты ходят на занятия не для унижения и не за незримой славой джаз-бэнда, который когда-нибудь выступит аккомпанементом Джастину Тимберлейку в Maddison Square...

Джаз настолько обширен, что там уже давно существуют свои консерваторы и прогрессивисты. К 50-м годам в США джазом было вообще всё, причём соответствующим определённому канону. Джаз играли в мьюзиклах, джаз играли в кино и на радио. Эстрадный джаз подчинился одному канону — оркестру Глена Миллера, чья героическая гибель на исходе второй мировой ракетой запулила его в зал славы рок-н-ролла ещё до того, как таковой появился. К слову, про рок-н-ролл: молодёжь 50-х мириться с канонами не хотела. После того, как Маленький Ричард спел «Тутти-фрутти», маховик музыки протеста уже было не остановить...