Константин Смолий

Взяться за экранизацию всей эпопеи «В поисках утраченного времени» Марселя Пруста — задача для кинематографистов непосильная. По крайней мере, я делаю такой вывод из того, что соответствующей экранизации мы пока не видели; может, и слава Богу. Зато есть экранизация части первого тома, известной под названием «Любовь Свана». Фильм, выпущенный в 1984 году, носит то же название. «Любовь Свана» — это своего рода вставная новелла в романе Пруста, но достаточно объёмная и более связанная с основным действием, чем это обычно бывает со вставными новеллами...

Что ж, кажется, пришло время сорвать непроницаемую вуаль лжи и признаться как на духу: я — не тот, за кого вы меня принимали. Что вы думали обо мне всё это время? Что я скучный обыватель, погружённый в повседневное без остатка? Вы ошибались: я — один из немногих живущих на Земле, кто продолжает хранить тайны тысячелетий. За личиной рядового, ничем не выдающегося гражданина, на самом деле, прячется дух, посвящённый в извечную мудрость древних мистерий, что не должна быть явлена профанам, и потому...

Начало Серебряного века в искусстве ознаменовано появлением символизма. Он пришёл на смену господствовавшему целые десятилетия реализму, питающемуся социал-демократическими установками на революционное преображение действительности. Почему стала возможной такая смена? Потому, что в дискурсивном господстве социал-демократизма была пробита брешь: первым её пробил, пожалуй, Владимир Соловьёв, а затем образовавшееся окно было расширено выходом сборника статей «Проблемы идеализма», в создании которого...

В чём главная трудность философского осмысления художественной литературы? В том, что идеи метафизического, онтологического, этического или эстетического характера приходится извлекать из-под спуда сугубо литературной «руды» — фабулы, характеров, художественных образов, особенностей стиля и прочего инструментария писателя, ведь писатель не ставит себе целью дать максимально сжатое и чёткое выражение некоего мировоззрения, он «размазывает» его по десяткам, сотням страниц, решая собственную, сугубо художественную задачу...

Русский язык метафизичен. Что я имею в виду, говоря так? Во-первых, то, что из анализа внутренней структуры слова можно получить некое неочевидное знание о явлении или предмете, этим словом обозначаемом. А во-вторых, что связи между словами или даже внешняя похожесть слов способна отражать сущностную связь между обозначаемыми ими предметами и явлениями. Например, если два слова являются однокоренными, то связь между тем, что они обозначают, не только сугубо лингвистическая, но и сущностная. А иногда связь возникает даже между не однокоренными словами, и более того, имеющими разную этимологию...

Влияние, которое оказал Вольтер на русскую и мировую культуру, огромно. «Наперсник Государей, идол Европы, первый писатель своего века, предводитель умов и современного мнения», — так характеризует кумира своей юности Пушкин. И до сих пор многие считают Вольтера одним из творцов современного мира. Но каков его реальный вклад в сокровищницу человеческой мысли? Каким он был философом и какие идеи пропагандировал? Давайте попробуем приблизиться к ответам на эти вопросы, вчитавшись в его главное философское произведение — «Кандид, или Оптимизм»...

Панпсихизм – это выражение вечного стремления ума к метафизическому единству сущего, к преодолению трагической трещины между душой и миром, между сознанием и материей, между познающим субъектом и познаваемым объектом. Это борьба с дуалистическим разделением мира, когда осиротевший без ощущения родства с чем-то высшим и замёрзший в холодной пустыне материи разум ищет основания для реставрации единства субстанции мыслящей и субстанции протяжённой, для утверждения метафизического монизма. Сам по себе...

Серебряный век — это выражение всеохватности и радикальной открытости русской культуры. Русь во все времена познавала себя, глядя в мировое зеркало, и хотя никогда не была бездушным слепком с чуждого образца, внося во всё собственный, весёлый в своей свободной самобытности вклад, всё же развивалась в глубоком диалоге с мировой культурой. Ведь что такое, например, принятие христианства, как не открытие себя идущей извне истине, но такое открытие, которое не изничтожает самость, а служит ей ступенькой...

Повесть Алексея Толстого «Неверный шаг» — про мужика, и даже подзаголовок у неё — «Повесть о совестливом мужике». Том самом мужике, личности полулегендарной и полумифической, вокруг которой ломали копья десятилетиями, превращая его в объект различных манипуляций и теоретических построений, но не со зла и не из ненависти, а наоборот, из большой любви, хотя любили не какого-то конкретного мужика, из плоти и крови, а именно личность полулегендарную и полумифическую. Вот и движущей силой повести Толстого...

Я часто задумываюсь о том, почему я не был успешен в школьной математике, да и во время учёбы на экономическом факультете, одновременной учёбе на философском факультете, по математическим дисциплинам я мог вытянуть разве что тройку. Почему так, ведь математика — абстрактная дисциплина, а я люблю только абстракции и ненавижу любую конкретность. Видимо, всё дело в том, что и в школе, и в университете нас заставляют решать какие-то скучные однообразные примеры и задачи, то есть так или иначе ориентируются на практику...

«Януса срок миновал. И год разрастается с песней: месяц второй наступил», — пишет Овидий в «Фастах», поэме, каждая книга которой посвящена определённому месяцу, а точнее, выпадающим на этот месяц праздникам и священным дням Рима. С религиозно-праздничным наполнением связано и название второго месяца: февруей, согласно Овидию, называлась всякая искупительная жертва, воспоминание о чём сохранила и современная поэту латынь. Февруей называется и шерсть, и жжёная полба, которой вместе с крупинкой соли чистят дома, и ветвь от дерева чистого, например, сосны, и «всё то, чем тела мы свои очищаем»...

За эпохой классической культуры всегда следует эпоха разложения её форм и переосмысления её содержаний. За веками классической древности, что пришлась на «осевое время», последовали века так называемого эллинизма. Началась эта эпоха тогда, когда была осуществлена попытка универсалистского объединения разнообразных культурных и политических форм древности в единую квазигосударственную структуру Александра Македонского, венчающую долгий процесс отдельного развития культур и в то же время отрицающую их...